— Не знаю, — пожал я плечами, дырявя потолок взглядом, — Я понял, что умею менять своё тело. И делаю это так искусно, будто всегда умел и просто вспоминаю былые навыки. Но только я их не помню, понимаешь? — я посмотрел на старика, — Я ничего не помню. Ничего не знаю, — мои руки задрожали, — Где-то там, внутри мозга, я знаю куда больше, чем способен осознать. Навыки, повадки, вкусы… да даже голос в голове, куда-то исчезнувший — всё это будто начало расскрываться. Будто… с памяти спадают печати. Но я прожил все шестнадцать полноценных лет в мире людей, и то, что освобождается… конфликтует с новыми воспоминаниями. Они наслаиваются. Если я и жил когда-то давно, то от этого уже мало что осталось. Как и от меня, прожившего шестнадцать лет в мире людей. Я не помню, Аргус. Я ничего не помню.

Он ничего не ответил. Старик лишь посмотрел на портрет жены Кайруса, затем перевёл взгляд на него самого и поставил их рядом.

Я посмотрел на получившееся.

Два совершенно незнакомых мне человека, с каштановыми волосами и голубыми глазами. Два человека, что вызывали во мне самые тёплые чувства из всех пережитых.

Мои мама и папа — вот что получилось.

Вот почему меня тянет на магическую плоть, почему я так быстро меняюсь в характере и почему умею больше, чем должен — после происшествия в банке истинный я начал просыпаться, но из-за семнадцати прожитых лет с ноля, вместо захвата тела я начал сливаться с новой личностью.

Да, скорее всего так и есть. А голос, что исчез вместе с появлением Энтропии — осколок прошлого сознания.

Вот почему Эстер не верил, что я не был связан с магическим миром. По этой же причине судьба притянула меня именно к Маркусу-старшему и Аргусу. Поэтому же фотографии незнакомых людей вызывают во мне такие чувства — воспоминания о них остались где-то под коркой, тогда как снаружи лишь вывод — любовь и теплота.

Да, теперь всё очевидно. Конечно, я и раньше об этом думал, но это было лишь бредовой теорией. В моей жизни и так много совпадений, и кто же знал, что половина из них так напрямую связаны?

— Ну, получается, твой внук и впрямь дурак…, - почесал я затылок.

— Получается…

Странное чувство. Я явно был не готов узнать, что мои родители на самом деле подставные, а про реальных, — где мама давно мертва, а отца ненавидит весь мир, — расскажет старый маразматик. Сколько ему? Сотня уже?

А мне?

— Ты действительно мой внук? — спросил Аргус, — Просто… это так странно.

— И не говори, — хмыкнул я, переводя взгляд со старика на фотографию, — Если я и ожидал узнать о себе правду, то с боем, слезами и трагедией, а не… просто додуматься.