Реджис уже не гнал экипаж по улицам Глубоководья, стараясь не привлекать внимания. Маргастеры остались далеко позади.
Куда же им ехать? Отвезти запечатанного в кокон Энтрери к лордам Глубоководья? Но к каким лордам? Кому можно доверять в этом городе?
– Ясгур? – спросил он, когда экипаж свернул на главную улицу и вдали показались городские ворота.
– Я с вами, – услышали они оба детский голосок, принесенный ночным ветерком.
Реджис вскочил, Далия обернулась и тоже поднялась, чтобы посмотреть назад поверх крыши экипажа. Вдалеке над дорогой парила маленькая кудрявая девочка в белой развевающейся ночной рубашке.
Далия ахнула, упала на скамейку и схватилась за сломанную руку, но причиной ее потрясения явно была не боль.
– Погоняй! Погоняй! – закричала она своему спутнику.
– Она не сделает нам ничего плохого, – заверил ее Реджис и сам больше Далии удивился своей уверенности.
Но он все же верил и потому медлил.
Далия, разъяренная его медлительностью, застонала от боли, вырвала у него поводья, свободно накинула их на больную руку, а потом выдернула еще и кнут и хлестнула по спинам двух черных лошадей, запряженных в экипаж.
Они быстро выехали за пределы Глубоководья и помчались по дороге на север.
– Отдай мне поводья, – попросил Реджис. – Ты не можешь править с переломанной рукой.
Далия бросила в его сторону недоверчивый и угрожающий взгляд, но, по правде говоря, она была не в том состоянии, чтобы спорить. Страдающая от боли и расстроенная, эльфийка передала поводья, откинулась на спинку скамьи и с трудом восстановила дыхание. Чтобы хоть немного успокоить боль от дорожной тряски, она здоровой рукой прижала сломанное предплечье к груди.
Но каждый раз, когда Реджис позволял паре лошадей замедлить бег, она устраивала ему суровый выговор.