Когда девушка очнулась, в зале было очень тихо. Пахло паленой пластмассой, откуда-то с бульканьем вытекала жидкость. Натали с трудом открыла глаза. Прямо над ней, в клубах дыма, покачивались безобразные обрывки проводов. А чудовищная личина, которая висела на них, исчезла.

«Тыквоголовые» лежали на полу, похожие на тряпичных кукол. Морщась от боли – падая, она опять задела поврежденную руку, – Натали поднялась и принялась искать среди обломков пластика и металла свой карабин, отнятый бдительным «головастиком».

Жижич сидел у двери, обхватив голову руками, и стонал. Похоже, его сильно контузило, но и только. Натали тоже чувствовала себя не лучшим образом: ноги дрожали, к горлу подступала тошнота.

– Ничего, – пробормотала девушка. – Я еще легко отделалась…

Хуже было другое: дверь вынесло взрывом. Почувствовав недоброе, Натали, выглянула в зал. Она не ошиблась. Тому, что торчало из-под груды обломков, не помогли бы и лучшие аппараты жизнеобеспечения, даже если бы некто всемогущий – или почти всемогущий – мгновенно перенес их из Сен-Жерменской правительственной клиники.

Наконец, Натали вернулась к сержанту. Он был жив и даже пытался приподняться. Девушка бросилась к нему… и увидела на месте инъекции огромный черный волдырь. От него, точно щупальца, тянулись синеватые нити – и шевелились, словно пытаясь поудобнее угнездиться у него под кожей…

Сержант приоткрыл глаза и слабо улыбнулся.

– А знаешь, этот гад во многом прав, – он закашлялся, и на губах выступила пузыристая черная жидкость, похожая на мазут. – Только меня они не получат. Вот что… Брось меня… Бери тех, кто уцелел, и беги отсюда. Беги и передай всем, что это гребаное корыто надо разнести. Чем скорее, тем лучше. Здесь нечего искать – ни нам, ни уэнам. А вот кого надо найти – это того, кто сотворил это дерьмо. Не планету предков – они тут не причем… Пусть ищут Древних богов. И разберутся, какого черта им надо.

– Я без вас не уйду… – пролепетала Натали, пытаясь поднять сержанта, но он оттолкнул ее.

– Я сказал, беги. Это приказ… – синюшные щупальца задергались сильнее, и кожа сержанта начала сереть. – Отставить разговоры… Бегом… арш!

Натали вскочила и метнулась к выходу. Жижич все еще сидел там. Она рывком поставила его на ноги и потащила прочь.

– Идем! Идем! – настойчиво повторяла она, забыв, что он не понимает французского.

Они уже выбежали в зал, когда крик отчаянной боли заставил ее на миг замереть на месте. Так мог кричать человек, которого живьем разрывают на части.

«Беги. Это приказ»…

– Есть, сержант, – шепнула она и, покрепче стиснув руку Жижича, двинулась вперед.