— Мы не взвалили на себя, — тихо сказал Йанг-Йовил. — Мы одержимы. Мы вынуждены принять ответственность, которой страшится средний человек.
— Так пусть перестанет страшиться, перестанет увиливать. Пускай не перекладывает свой долг и свою вину на плечи первого попавшегося выродка, который поспешит принять их на себя. Или нам суждено вечно быть козлами отпущения?
— Будь ты проклят! — бушевал Дагенхем. — Неужели до тебя не доходит, что людям доверять нельзя?! Они сами не знают, чего им надо?
— Так пусть узнают — или сдохнут! Мы все в одной упряжке. Будем жить вместе — или вместе умирать.
— Хочешь сдохнуть из-за их невежества?! Тебе придется найти способ собрать все кусочки ПирЕ, не взлетев на воздух.
— Нет. Я в них верю. Я сам был одним из них — до того, как стал тигром. И каждый может стать необыкновенным, если его встряхнуть, как меня, если его пробудить.
Фойл неожиданно вырвался, джантировал на бронзовую голову Эроса, пятьюдесятью футами выше Пикадилли, и яростно взревел:
— Слушайте меня! Слушайте все! Буду проповедь читать, я.
Ему ответил дружный рев.
— Вы свиньи, вы. Вы гниете, как свиньи, и все. В вас есть многое, а вы довольствуетесь крохами. Слышите меня, вы? У вас есть миллионы, а расходуете гроши. В вас есть гений, а мыслей, что у чокнутого. В вас есть сердце, а чувствуете пустоту… Вы все. Каждый и всякий.
Его осыпали насмешками, над ним глумились. Он продолжал со страстной, истеричной яростью одержимого:
— Нужна война, чтобы вы раскошелились. Нужен хлыст, чтобы вы соображали. Нужен вызов, чтобы пробудить гений… Остальное время вы пускаете слюни. Лентяи! Свиньи, вы все! Ну хорошо, вызываю вас, я! Сдохните — или живите в величии. Сдохните, сволочи, будьте вы прокляты, или придите ко мне, Гулли Фойлу, и я сделаю вас великими. Я дам вам звезды. Я сделаю вас людьми!
Он джантировал вверх по геодезическим линиям пространства-времени в Куда-то и Когда-то. И прибыл в хаос. Завис на миг в зыбком пара-Настоящем — и снова рухнул обратно в хаос.
Он джантировал снова — горящим копьем, летящим из неизвестности в неизвестность — и снова рухнул в хаос Пара-пространства и Пара-времени. Он потерялся в Нигде.