– Да! – взвыла толпа. У меня даже заломило в ушах. Мужик, подсадивший меня, прыгал будто ребенок и махал руками. Я начал заваливаться, он меня поддержал, ссадил и радостно крикнул:
– Как она добра! Мальчик, как она добра! Как добра!
– Ты псих с отмороженными мозгами, – сказал я. Он все равно ничего не слышал – тут же забыл обо мне и принялся махать руками. Вокруг бесновались. А на помосте уже снимали петлю с шеи Тьена, опускали вниз – прямо в толпу – деревянную лесенку.
– Пусть уходит, – вновь сказала Инна Сноу. – Пропустите его, граждане.
Сянь Тьен терпеливо ждал. Ему разомкнули кандалы на руках и ногах. Он потер кисти, потом подошел к Инне Сноу. И что-то сказал. Слов не было слышно, а вот ответ владетельницы – да.
– На меня не действует ваша психотехника. Я сниму вуаль в тот день, когда человечество скинет
Тьен пожал плечами. И неторопливо спустился с помоста. Толпа расступилась, освобождая вокруг него пятачок. Тьен огляделся. Пошел – и круг пустоты вокруг двинулся вместе с ним. Люди шарахались, будто фаг сам был болен язвенной чумой.
Я не заметил, кто плюнул первым. Их сразу же стало слишком много – тех, кто плевал в Сянь Тьена, пытаясь попасть в лицо.
Тьен будто не замечал плевков. Просто шел. Прямо на меня. И круг пустоты шел вместе с ним.
Я дернулся, пытаясь уйти с его пути, но было уже поздно, толпа спрессовалась, и меня вытолкнуло прямо перед Тьеном – в беснующийся, орущий, плюющийся будто паршивые дети ряд. Взгляд Тьена скользнул по мне, ничуть не изменился, но я понял – он меня узнал.
Набрав полный рот слюны, я плюнул в Тьена. И завопил:
– Убирайся! Убирайся!
Потом меня вынесло в сторону, круг сдвинулся. Я плюнул еще раз, в спину Тьену.
Мне еще никогда не было так гадко.
Значит, вот оно как – быть фагом?
Стоять с петлей на шее, пока про тебя врут, нагло и беззастенчиво, играя словами и обвиняя во всех грехах, – это тоже «быть фагом»?