– Вперед! – прошептала Наташа, озираясь. – Бежим!

Мы бросились вперед, не разбирая дороги, то по дорожкам, выложенным шершавыми каменными плитками, то просто меж деревьев. Мне казалось, что сто метров мы одолели за полминуты, но фонтана все не было. Наконец Лион ткнул рукой вправо и крикнул:

– Туда!

Да, мимо этого фонтана и впрямь было бы трудно пройти. Он оказался огромный: метров двадцать в диаметре бассейн, по щиколотку наполненный водой, а посреди бассейна – скульптурная группа. Скульптура была странная: бронзовый исполин в старомодном скафандре брел по воде, одной рукой прикрывая лицо от падающих брызг, а другой держа на изготовку лучемет. За ним, из нагромождения валунов, шла целая толпа, в основном женщины и дети. Некоторые были полностью изваяны, а некоторые частями, выступающими из камня. Сам фонтан бил невысоко, метра на три, из каких-то искореженных труб, громоздящихся на скалах.

– Во уродство! – восхищенно воскликнул Лион.

– В бассейн, – велела Наташа. Мы зашлепали по воде и вскоре стояли среди прохладных бронзовых фигур, обросших мхом и мокрых от водяной мороси. Наташа решила: – Тут и переждем.

Стоять среди скульптур было забавно. Я потрогал руку бронзовой девочки, с надеждой смотревшей на великана слепыми глазницами. Спросил:

– А что это за скульптуры?

Наташа только отмахнулась, но через минуту все-таки ответила:

– Наверное, это в память о первой высадке. Тогда один из посадочных ботов разбился в джунглях, но уцелевший пилот вывел к людям почти всех пассажиров.

– Угу, значит, фонтан – это бьющее из баков топливо, – хихикнул Лион. Ему скульптуры явно не нравились.

– Тихо! – зашипела Наташка и подалась к самым валунам.

Мы замолкли, глубже вжимаясь между бронзовыми фигурами. Через минуту на дорожке появился патруль – двое мужчин и женщина.

Если бронзовый пилот показался мне великаном, то охранники ничем ему не уступали. Только вместо старых скафандров на них была легкая боевая броня из керамики. Экран шлемов был отключен, да и оружие убрано – неприятностей они явно не ждали. Женщина была без всякой брони и без оружия, в обычном платье и в босоножках, зато с небольшим пластиковым саквояжем в руках. Затаившись, мы услышали обрывок разговора:

– Так и будем бегать. Пока новую линию не проложат, – возмущалась женщина. Мне показалось, что она не отмороженная, уж слишком живой был голос.

– Да ему лишнюю бумажку подписать страшно! – поддержал женщину один из охранников. – Боится, что о нем вспомнят и на пенсию отправят.

– Я напишу рапорт, – продолжала ругаться женщина. – Сколько это может продолжаться, каждый день пробои…