Через образовавшееся большое отверстие хлынула кровь.

А вместе с ней кое-что еще. «Яйца». Сгусток яиц выплыл из отверстия и, дрожа, заскользил в воздухе. Джек поймал их дренажным катетером и поместил в вакуумный сосуд. На протяжении всей истории человечества самыми опасными врагами людей оставались малые биологические формы. Вирусы, бактерии, паразиты.

«А теперь и ты, – подумал Джек, глядя в сосуд. – Но мы тебя победили».

Кровотечение из отверстия почти прекратилось. Давление на мозг Эммы ослабло.

Он взглянул в левый глаз жены. Зрачок был расширен. Но когда Джек посветил в него фонариком, он заметил – или все-таки ему показалось? – что края зрачка слегка подрагивают, словно круги на черной воде.

«Ты будешь жить», – подумал он.

Джек обработал рану марлей и поставил еще одну капельницу со стероидами и фенобарбиталом, чтобы на время усилить кому и защитить мозг от дальнейшего повреждения. Джек подсоединил к ее груди электроды ЭКГ. Только после этого он затянул жгут на своей руке и ввел себе дозу ранавируса. Это или убьет их обоих, или спасет. Очень скоро он все узнает.

На мониторе электрокардиографа данные о работе сердца Эммы демонстрировали устойчивый синусовый ритм. Он взял ее руку в свою и стал ждать.

27 августа

Гордон Оби вошел в зал специальных полетов и обвел взглядом помещение, где за пультами трудились мужчины и женщины. На переднем экране отображалась карта мира, на которой по своей синусоиде двигалась космическая станция. В этот момент она находилась над Алжирской пустыней, и сельские жители, случайно бросившие взгляд в ночное небо, удивились бы, заметив странную, скользящую в вышине звезду, яркую, как Венера. Это особенная звезда – созданная не могущественным божеством, не природой, а хрупкими человеческими руками. И в этом зале, расположенном так далеко от Алжирской пустыни, находились хранители этой звезды.

Руководитель полета Вуди Эллис, обернувшись, кивком поздоровался с Гордоном.

– Молчат. На станции тишина.

– Когда состоялся последний сеанс связи?

– Джек замолчал пять часов назад – собирался немного поспать. Отдохнуть впервые за три дня. Мы стараемся не беспокоить его.

Прошло три дня, а перемен в состоянии Эммы не наступало. Гордон вздохнул и направился к пульту врача. Тодд Катлер, небритый и осунувшийся, следил за биотелеметрией Эммы на своем мониторе. «А когда Тодд последний раз спал?» – подумал Гордон. Все выглядели очень усталыми, но никто не желал признавать поражение.

– Она держится, – тихо сообщил Тодд. – Мы перестали давать фенобарбитал.

– Но она не вышла из комы?