Жгут был обмотан вокруг каркаса кушетки. Он сдернул его и затянул вокруг дергающейся руки Эммы. Ему пришлось приложить всю свою силу, чтобы разогнуть локоть и получить доступ к локтевой ямке. Он зубами стащил колпачок со шприца с ранавирусом, воткнул иглу в руку Эммы и нажал на поршень.

– Я ввел! – крикнул он. – Весь шприц!

– Как она?

– Конвульсии продолжаются!

– В аптечке есть дилантин для ввода через капельницу.

– Вижу. Я ставлю ей капельницу!

Жгут поплыл в сторону – пугающее напоминание, что в невесомости все, что не закреплено, быстро ускользает из зоны досягаемости. Джек схватил жгут и снова принялся наматывать его на руку Эммы.

Через некоторое время он сообщил:

– Дилантин вводится! Капельница на полную.

– Что-то изменилось?

Джек посмотрел на жену, молча взывая: «Ну же, Эмма. Не умирай!»

Судорога, сводившая позвоночник Эммы, постепенно ослабевала. Шея обмякла, и голова больше не билась о кушетку. Джек увидел радужку ее глаз – два темных зрачка в обрамлении кроваво-красных склер. При первом взгляде на ее зрачки из груди Джека вырвался стон.

Ее левый зрачок был расширен. Черный и безжизненный.

Он опоздал. Она умирает.

Он обхватил ее лицо ладонями, словно мог одной только волей заставить ее жить. Но, моля Эмму не покидать его, Джек знал: ее нельзя спасти одним лишь прикосновением или молитвой. Смерть – процесс органический. Биохимические функции, движение ионов через клеточные мембраны постепенно прекращались. Мозговая активность понижалась. Ритмические сокращения клеток миокарда сократились до трепета. Одним лишь желанием жизнь сохранить нельзя.

Но она не умерла. Еще не умерла.

– Тодд, – позвал Джек.

– Я здесь.

– Каков исход? Что происходит с лабораторными животными?

– Я не понимаю…