— Чарли, послушай меня. Любая женщина, заслуживающая твоего знакомства, стоящая твоей любви, не обратит ни малейшего внимания на то, что у тебя нет кисти.

Скрип половиц возвестил о возвращении Элизы.

— Джентльмены, — проговорила она, — думаю, ему пора отдохнуть.

— Матушка, мы просто разговариваем.

— Доктор Сьюэлл не велел тебе напрягаться.

— Пока я напрягаю только один орган — свой язык. Венделл поднялся:

— В любом случае нам пора идти.

— Подождите. Вы так и не сказали, зачем приходили к дядюшке.

— О, без особой причины. По поводу этой вестэндской истории.

— Ты говоришь о Потрошителе? — Чарлз снова оживился. — Я слышал, что нашли тело доктора Берри.

— Кто это тебе сказал? — вмешалась Элиза.

— Горничные разговаривали между собой.

— Они не должны были говорить об этом. Я не хочу, чтобы ты огорчался.

— Так я и не огорчаюсь. Я просто очень хочу услышать новости.

— Не сегодня, — возразила Элиза, резко обрывая беседу молодых людей. — А сейчас я провожу твоих друзей.

Вместе с Венделлом и Норрисом она спустилась по лестнице и остановилась у парадной двери.

— Поскольку Чарлз радуется вашему приходу, — сказала она, когда молодые люди вышли за порог, — я очень надеюсь, что в следующий раз вы станете беседовать на приятные и радостные темы. Нынче днем здесь были Кити и Гвен Уэлливер, и, казалось, вся комната наполнилась смехом. Именно такую веселую болтовню ему и нужно слушать, особенно накануне Рождества.

Болтовню безмозглых, сестричек Уэлливер? Норрис предпочел бы кому.

— Мы будем помнить это, госпожа Лакауэй, — только и ответил он. — Доброй ночи.

Оказавшись за дверью, Норрис и Венделл остановились на Маячной улице, выдыхая белые облака пара в холодный вечерний воздух. Они проводили взглядами процокавшую мимо лошадь — съежившийся всадник еще плотнее укутался в пальто.