Приятели оглянулись, автоматически принимая стойки, каждый свою: Такэда в стиле айкидо, Никита в стиле россдао.

На кочке, посреди зеленой от ряски болотной полянки, сидела обнаженная девушка с распущенными по плечам зелеными волосами. Кожа у нее была не то чтобы зеленая, но шафрановая, бархатистая на вид, как бы светящаяся изнутри, волосы сверху охватывал венок из лилий и кувшинок, точно такие же венки охватывали талию и тонкие запястья, ноги прятались в воде, под ряской, и глаз невольно искал рыбий хвост. Лицо у девушки, по сути девочки, было прозрачно-салатное, с огромными темно-зелеными глазами, как и полные губы, но Сухову не показалось это неприятным.

— Что уставились? — засмеялась девица, показав изумрудно светящиеся зубы. — Лимнады не видели?

— Ага, — сказал Такэда хладнокровно. — Лимнады, кажется, нимфы болот?

Зеленоволосая снова засмеялась, уперлась в кочку рукой, заложила ногу за ногу, показав вместо ступни лягушачью лапу с перепонками. У Никиты мороз прошел по коже от этого открытия, хотя он вроде и был готов к подобным вещам.

— Куда путь держите, молодцы? Меня с собой не возьмете? Разговариваете вы чудно, на два голоса, но я вижу — добрые.

— Да мы сами не знаем, куда идем, — признался Никита. — Если бы ты нам верную дорогу указала.

— На дороге стоит и дорогу спрашивает. — Колокольчики смеха рассыпались по болоту. — Вот же Страж-камень перед вами, он путь и укажет.

— А ты разве нездешняя?

— Здешняя-то я здешняя. — Девица слегка опечалилась. — Да ведь я только по болотам живу.

— Нам тут встретился дедушка один, суровый такой, с филином, назвался Праселком…

Девица сиганула с кочки в воду, причем без брызг и плеска, потом высунулась по плечи, сухая на вид, будто не из воды вынырнула.

— Беда, что вы встретили Праселка, витий он, злой и хитрый. Лонись[53] на моих сестер трясцу[54] нагнал, много людей в болотах утопил…

Никита почесал затылок, посмотрел на Такэду.

— А он нам показался нормальным стариком, суровым только. Подсказал, как найти подмогу, к своей родственнице послал.

— Какой? Уж не к Ягойой ли?

— Как-как? У нас в сказ… мы знаем Бабу Ягу, костяную ногу. Не она?

— Она самая, Ягойой. И ноги у нее костяные, разрыв-травы не боятся, и голова то добрая, то равнодушная, то злая. Если встретит злая, тогда вы пропали. А как он вам идти велел? Там же торунь к ней, то есть тропа, есть.

— Посоветовал идти прямо, потом свернуть налево, вдоль болота.

— Как же, посоветовал. Там живут трясея и хрипуша, попали бы к ним — уже не выбрались бы. Да и на поляне, где изба Ягойой стоит, трава растет — разрыв-трава называется, у людей ноги отрывает.