– Поймите, мне вы можете сказать. Неловко об этом говорить, но Каспар мне не чужой человек.

«Да она издевается!» – Александр сильнее сжал телефон в руках и стиснул зубы.

– Он был му…

– Послушайте, Шарлотта, мне не интересно слушать о вашей с Каспаром связи. Не отвлекайте его от работы. Я не меньше вашего беспокоюсь о нем. По крайней мере, я не прячусь за океаном, а нахожусь рядом с ним, как и он рядом со мной. Не сочтите за грубость, – продолжал Александр как раз таки весьма грубым тоном, – но вы только мешаете. Только что пожилой леди стало плохо, и он кинулся ей помогать, а вы звоните по совершенно неважному вопросу. Мы заботимся друг о друге, так что не беспокойтесь за своего… – Он осекся, чувствуя, как вспотела у него спина и пылает лицо то ли от злости, то ли от смущения, то ли от всего вместе.

– Хорошо, я вас поняла, – холодно ответила Шарлотта. – Впредь буду заранее, за неделю записываться у секретаря, чтобы спросить, как дела у отца девочек. Всего хорошего.

– Лучше совсем не звоните, – пробубнил Александр, чувствуя, как что-то щелкнуло в голове и сдержанность окончательно покинула его. Он надеялся, что его не услышат, но у Шарлотты был острый слух.

– Что-что? Не понимаю, чем я вам так насолила, что вы так со мной разговариваете. С недавних пор Каспар – мой друг.

– Если только под другом вы подразумеваете «парень» или «мужчина».

После затянувшегося молчания Шарлотта спросила заинтересованно:

– Даже если так, какое вам дело?

– Он большую часть моей жизни мой телохранитель. Мне всегда есть до него дело.

– Так вы хотите знать, кто он для меня? Послушайте, Ваше Высочество, теперь моя очередь сказать, что это вас не…

– Это вы послушайте. Доношу до вашего сведения, что Каспар не ваш, как вы изволили выразиться, «друг». Не знаю, на каком этапе ваши отношения, но он мой «друг», понятно? Он мой мужчина!

Александр бросил трубку, и только тут осознал, что натворил. Дал волю эмоциям. Раскрыл свою тайну. Непозволительный проступок для члена королевской семьи! Даже Делинда лучше умела держать себя в руках.

На мгновение Александру даже показалось, что он утратил непогрешимость своих помыслов. Прокрутив в мыслях все сказанное, он осознал, что это действительно так. Нет больше того доброго, исполненного спокойствия Александра. Есть Александр, не терпящий, когда у него отнимают то, что ему дорого.

Как? Как он мог позволить себе сказать такое? Она ведь все расскажет!

– Александр! – К нему подбежал Каспар.

– Ч-что такое?