За спиною послышались шаги. На песок упала тень. Василий закрыл книгу, оглянулся. Из-за кустов вышел седой старик. Он тянул к берегу рыбацкий челнок.

Увидев монаха, приподнял засаленную заячью шапку, вытащил изо рта полусгоревшую трубку, весело воскликнул:

— Здравствуйте, отче!

— Дай Боже! — буркнул монах, поднимаясь.

— Беда — силы нет, — пожаловался старик. — Ветхий уже, растратил силушку за восемьдесят лет. Когда-то было… да, бросал парубков, как котят, через плечо.

Не верите? Правду говорю! А теперь — от ветра клонюся. Охо-хо! Челнок нет силы подтащить к воде. А надо. Старуха рыбки захотела. Надо. Такое дело. Слово бабы — закон. Может, подсобите?

Монах молча подступил к старику, ухватился за борт челнока, подтащил его к берегу. Столкнул на воду. Скупо молвил:

— Садитесь.

— Дай боже вам счастья, отче, — ласково улыбнулся дед. — Не перевелись еще добрые люди.

Кряхтя, он начал устраиваться посреди челнока на коленях, подкладывая под себя подставное сиденьице. Взглянув на угрюмого монаха, спросил:

— Куда это вы? Видать, по смертному случаю?

— Куда глаза глядят, — вздохнул Василий, насупившись.

— Что ж так, сохрани Боже?

— Разве не видите? Антихрист идет по земле. Безбожников расплодилось как тли.

Сатана вселился людям в души. Вера пропадает…

— Верно говорите. Все меняется. Да и то… был я, скажем, дитем когда-то, а теперь — пень гнилой. Так и все в мире. Все, что возникло, родилось, должно сгнить. Эхе-хе! Я вот недавно выучился читать. Сам прочитал Новый Завет. А то раньше, бывало, слушаю батюшку в храме — и ничего не понимаю. Только глазами хлопаю. А теперь — сам. Грамота великое дело…

— Грамота? — строго оборвал собеседника Василий. — Вылезет боком та грамота.

Расплодилось безбожников море. Все жаждут равенства, братства на земле, рая, да чтобы не на небеси, а тут… немедля! Сатанинское семя. Бога им хочется сокрушить!

— Хм! — прищурился дед, и седые брови его подскочили удивленно вверх. — Странные речи слышу. Бога сокрушить? Да коли его можно было бы сокрушить, то какой же он Бог? А если он всесильный, то никто его не победит. Будьте покойны! А что меняются люди или желают лучше жить на земле, то что в том плохого? Растет дерево — высокое и сильное, но придет пора, сгниет, и не хочется падать, а надо.

А на его месте новое деревцо взойдет. Зачем же плакать? Пусть падают ветхие деревья, путь растут новые. Вот так!