Путянин у нас был командиром разведывательно-диверсионного взвода и моим замом по разведке. В данный момент он с частью своих бойцов должен нас ожидать на передовой. Там, где мы собрались ночью прорываться через порядки полицаев. Вроде немцы ещё не успели подойти, не должны. Мы спешили с отъездом, что позволило нам выиграть время.

Командир зенитной батареи, пока двухорудийного состава, лейтенант Ананьев мне пришёлся по душе. Было видно опытного командира, который хорошо разбирался в технике, хоть и трофейной, берегущего людей. Они двигались на своих машинах. Боеприпаса взяли до предела. Даже на бортах были привязаны ящики со снарядами.

Командиры миномётного взвода, взвода управления, санвзвода, противотанкового, который, кстати, тоже не имел вооружения, сапёрного взвода и отделения снайперов и хозяйственников мне тоже пришлись по нраву. Антипатии ни к кому не было. Разве что старшина Байбюк, который отвечал за ротное имущество сразу всех подразделений, кроме артиллеристов, там был свой старшина, слегка настораживал свой хитрецой. Но надеюсь, он не подведёт нас и обеспечение будет в норме.

Через час, преодолев порядка тридцати пяти километров и успев скрыться в лесу до появления авиаразведчика немцев, мы двинули дальше. До передовой осталось буквально два десятка километров, правда, открытой местности.

Два дня спустя. 5 мая 1942 года. 12 часов 48 минут по московскому времени. Районный центр Иванково.

Штаб партизанского корпуса.

Дверь открылась с противным скрипом несмазанных петель. В камеру заглянул конвоир и грубым прокуренным голосом приказал:

– На выход.

Единственный заключённый в небольшой камере, в форме командира Красной Армии со знаками различия старшего лейтенанта, но без поясного ремня, лежал на нарах. Приподняв голову и привстав на локте, он хмуро посмотрел на конвоира, но вздохнув, неторопливо принял сидячее положение и, также неторопливо встав, направился к выходу. Выйдя в коридор и прищурившись от яркого солнечного света, бившего в окно, заключённый спросил:

– Что, уже трибунал?

– Не разговаривать… – буркнул конвоир и, погромыхав ключами и закрывая камеру, велел: – Вперёд.

Конвоир вывел заключённого во двор, но повёл не в ту сторону, где располагался особый отдел и куда за эти два дня постоянно таскали задержанного, а в сам штаб корпуса, находившийся в соседнем здании.

Пройдя коридор, а затем лестницу на второй этаж, они оказались в небольшой приёмной, где располагался адъютант комкора.