Выйдя на ту дорогу, по которой должна прибыть мех-группа противника, мы начали окапываться. К этому времени прибыли танкисты с Ворониным и включились в дело. Бойцы Путянина с радиостанцией находились в пяти километрах от нас. Именно они заранее и сообщили о подходе колонны, перечислив количество солдат, вооружения и техники, на которой продвигались нацисты, а также описав построение колонны.

Там было двенадцать грузовиков, три бронетранспортёра «Ганомаг», советский бронеавтомобиль БА-10, и две противотанковые пушки. Те самые пушки, которые мне были необходимы и которыми я собирался вооружить свой противотанковый взвод. Кроме техники была пехотная рота полного штата, артиллеристы, возможно миномётчики, кузова были крыты тентом, разведчики не рассмотрели. На этом всё, легковых автомобилей не было, мотоциклов, что удивительно, тоже.

Дальше было как в стихах: мы не хотели, оно само. Распределив подразделения согласно полученной от разведчиков информации, мы заканчивали подготовку засады. Сапёры завершали минирование дороги, а я дал установку снайперам захватить мне бронетранспортёры и большую часть грузовиков при возможности целыми. Как? Да просто уничтожив водителей, а также пулемётчиков на бронетранспортёрах. Бронеавтомобиль меня не интересовал, так что я отдал приказ на его уничтожение.

Бой был яростный, но скоротечный. Подрыв зарядов на дороге смахнул часть колонны в кювет, пулемётчики били по кузовам при активной поддержке снайперов. Практически с первым же ударом лишившись всех офицеров и большей части унтеров, солдаты Вермахта всё равно пытались организоваться, но такие очаги накрывались мощным массированным огнём. Так как от прицепленных пушек немцев мы отогнали, то Воронин нагло выгнал танки на дорогу и, сблизившись, пулемётным огнём стал прочесывать кюветы. К этому времени бронеавтомобиль уже горел в кювете, лежа кверху колёсами, а все три «Ганомага» стояли с распахнутыми дверями в окружении трупов гренадёров. Снайперы просто отлично сделали своё дело.

Пленных было четверо, из них один на удивление уцелевший унтер-офицер. Пока начальник штаба мангруппы старший лейтенант Малкин принимал и составлял список трофеев, на месте распределяя вооружение и технику по подразделениям, я проводил допрос пленных. В это время старшина Байбюк вёл к нам машины из леса, где они были укрыты.

После допроса немцев – сведения они мне выдали интересные – я приказал их ликвидировать и узнал, как дела у Малкина. Тот перечислил взятые трофеи, а также потери, понесённые нами в результате скоротечного боя. Мы потеряли семь человек убитыми и восемнадцать ранеными, но большая часть были ранены легко и остались в строю. Поэтому я решил на единственном оставшиеся на ходу грузовике колонны отправить раненых в партизанскую зону. Там о них позаботятся, нам же этим заниматься некогда, и так фельдшер оказывает помощь легкораненым, перевязывая их и извлекая неглубоко сидевшие осколки.