Ночной город ещё спал, но буквально через несколько минут он будет разбужен грохотом перестрелки и разрывов снарядов.

– На следующем повороте направо, товарищ капитан, – руководил движением мой проводник. – Потом прямо двести метров, и на площади второе здание справа и будет комендатура.

– Надеюсь, пленный не соврал и комендатура действительно находится в этом здании.

– В этом, в этом, товарищ капитан. У нас там до войны первый секретарь сидел, администрация города рядом была.

Омельченко уже свернул к своей цели, и мы шли одни. Наконец площадь, у нужного нам освещённого здания находилось пяток машин и два немца, куривших на крыльце. Идущий первым танк сразу же взревел мотором, как только я отдал приказ, и подмял ближайшую легковушку. Видимо, дежурную. Только в ней сидел водитель. Пулемётчики со второго бронетранспортёра срезали курильщиков, а из машин начали выпрыгивать мотострелки, готовясь к штурму комендатуры. Пулемётчики и танкисты их прикрывали. По идее особо проблем с захватом не должно быть – ночь, максимум дежурное отделение с офицером. У немцев порядок, ночью надо спать.

Сопротивление бойцы задавили почти сразу и рассыпались по зданию, две группы ушли вниз, в подвал, остальные взламывали кабинеты, пока два водителя носили в здание канистры с бензином.

Вместе с водителями в сопровождении своего телохранителя я прошёл в комендатуру, преступил через окровавленное тело дежурного офицера и направился к лестнице на второй и нижний этаж, у которой стоял боец-часовой. Спустившись в подвал, я встретил командира второй группы взвода младшего сержанта Романова.

– Что там? – спросил я у него.

– Камер штук десять. Пустых нет. Сейчас бойцы их открывают.

В это время к нам подскочило человек пять женщин и мужчин, видимо, первых отпущенных. Они со слезами на глазах, не обращая внимания на нашу трофейную униформу и амуницию, лезли обниматься и целоваться.

– Товарищи! – громко сказал я, привлекая к себе внимания. – Мы действительно подразделение Красной Армии, но мы пришли временно и сейчас уйдём из города. Наша задача уничтожение подобных зданий и прорыв к своим, поэтому прошу выходить на улицу и расходиться по домам. Архив мы уничтожим, искать вас не должны. Но вы всё равно берегитесь. И главное: Красная Армия вернётся и в этот раз уже навсегда.

Мой спич был услышан и понят, поэтому узники потянулись на улицу и разбегались. С учётом того, что сейчас комендантский час, шансы дойти до дома у них были малы, но я не мог их взять с собой.

– Ну что там? – спросил я у Романов, который поднимался с подвального этажа. За ним поднимались последние задержанные комендатуры.