Лампа хорошо освещала стол с картами, и мы склонились над ними. Сперва я внимательно изучил доставленные с уничтоженного аэродрома карты, по ним подкорректировав свои планы. По приказу командования авиаразведка немцев не только наблюдала за всеми передвижениями наших войск, но и за своими частями, чтобы те были в курсе, кто и где находится. Для нас на данный момент это был подарок с небес в буквальном смысле этого слова. Одним словом, изучив расположение всех немецкий частей – съёмка была проведана восемь часов назад – я выложил свои планы на завтрашний, вернее, уже сегодняшний день. Указывая короткой линейкой на нужные координаты, я поэтапно разложил наши действия по разблокированию сперва одного кольца окружения, потом второго. Наше совещание длилось полтора часа, после чего я отправил Маргелова и Малкина в лагерь. Им бы требуется поспать, завтра будет тяжёлый день, но работы было слишком много и они должны были подготовить формирующуюся на базе нашей мангруппы бригаду к выдвижению завтра утром. Требовалось сформировать подразделения по накиданным нами штатам, а времени было в обрез. Я же направился на станцию в Чернигове, у меня тоже было много дел.

Честно говоря, я не знал, как спускать танки с платформ, рядом ничего и близко не было, разве что сделать самодельный съездной пандус. Поэтому оставил спуск на совести танкистов. Они опытные, чай, не раз их гоняли на эшелонах, смогут разобраться. Я предполагал по приезду, что увижу, как танкисты, сложив из запасных пропитанных дёгтем шпал гору, сделают пандус. Благо шпал было в достатке, но те поступили по-своему. Когда мы подъехали к танкистам, один состав уже был полностью освобождён от техники и начата разгрузка со второго. Танкисты не стали мудрить, они просто подогнали кран на железнодорожной платформе и по одному спокойно снимали танки. Грузоподъёмности у того вполне хватало, как и запасных тросов.

Когда я вылез из броневика, было слышно рёв моторов – как раз два танка, переваливаясь на рельсах, проехали в сторону формировавшейся колонны. Там уже стояло шесть машин, и танкисты в своих ребристых шлемофонах спокойно занимались обслуживанием. Ещё было слышно работу дизеля крана.

Видимо, нас заметили издалека, посты наблюдения мотострелков засекли, потому что как только я покинул броневик, ко мне направился танкист, у которого не видно было знаки различия. Мы быстро познакомились. Это оказался капитан Шереметьев, комбат. Тоже, кстати, Герой Советского Союза. Кроме него в батальоне было ещё два Героя, а также много орденоносцев. Часть мне перекинули действительно самую боевую и лучшую. Наверное, лучшую не только на этом фронте, на всех фронтах. Видимо, Ставка к потере партизанского края действительно относилась серьёзно. Воевал этот батальон на тяжёлых танках, у них были КВ, но и с «немцами» они быстро освоились.