— Ка…ты…н…заметил?

— Не знаю, черт! НЕ ЗНАЮ!

— Выб…ся от…уда, сей…ас же!

Двадцать Девятый уже готов был послушаться приказа, напряг все свои шестеренки, и успел сделать движение вперед, как резко остановился на месте, уставившись в пол. Он смотрел на куски своего собственного организма, которые отлетели именно к коробкам, служившим укрытием. Робот подобрал один из осколков и поднес к глазам.

— З…ЭД! Убира…ся жи…во! — звучал где-то вдалеке командир.

— Нет. Этот ублюдок заплатит за унижение, — Двадцать Девятый сжал осколок в кулак и прислонил его к подбородку. — Я покажу ему, что значит унижать меня на глазах у всего Отряда.

Он прислушался. Враг не стрелял, а значит ждал и старался быть острожным, как и подобает скрытному убийце. С момента попадания, прошло уже довольно много времени, по стрелковым меркам, а значит, оружие противника давным-давно перезаряжено, и он готов произвести огонь сразу же, как цель появится на горизонте. Двадцать Девятый думал, что уловка с зеркалом, когда солдаты на войне пускают солнечных зайчиков, чтобы стрелок выдал свое местоположение — не прокатит. Стреляет не человек, а значит на попадется на такую приманку. Он будет ждать, пока не появится тот, на кого он начал охоту, чтобы закончить начатое. Однако, Двадцать Девятый предположил, что может ошибаться и на его пути встала машина, пусть и меткая, но совсем неопытная. Будь у врага больше боевых выездов, вряд ли бы он допустил, чтобы жертва осталась жива. А значит — стреляет новичок, которому просто загрузили нужную программу с теорией, но вот которой совсем не предоставили практики. Значит трюк с зеркалом может сработать.

— Поработаю головой, — хмыкнул Двадцать Девятый, включил режим Гиперинфос и подбросил осколок. Он медленно летел по пространству, отражая лучи солнца. Блики ударили в оптический прицел в километре от летящего кусочка. Робот закрыл глаза и начал прислушиваться к колебаниям воздуха, к любому незначительному шуму, пока наконец не поймал нужную волну. Она достигла его почти мгновенно, распространившись по всему городу, и накрыв его с головы до ног. Вот он, звук выстрела, летящий быстрее пули.

Солдат мгновенно дернул себя за руку, отсоединил ее и зажал между бедер. Открутил ладонь, предварительно растопырив на ней пальцы, и прикрепил к верхушке конечности; плечо сложил пополам, отчего послышалось гулкое жужжание; следом щелкнуло предплечье, раздвинувшись на две составляющие, между которыми поблескивали тусклые, еле видимые желтоватые разряды. Получившуюся конструкцию с одной ладонью на конце, Двадцать Девятый вставил в разъем другой ладони и крепко сжал, заблокировав при этом положение локтя на прямой линии. Энергия тела робота, бурным потоком заструила в отсек, который раньше был плечом, зациркулировала, разгоняя частицы и направилась в катушки, бывшие некогда предплечьем. Воздух затрещал, наполнившись статикой. Свет заблестевших разрядов, сочился за пределы коробки и, если бы не Гиперинфос, то снайпер легко бы заметил, что-то неладное.