Собрав остатки мужества в кулак, я все же попытался при помощи дерева привести себя в вертикальное положение. И тут же завалился в мох, скуля от боли. Когда оковы боли чуть ослабили хватку внезапно, словно по щелчку пальца понял, что чудовищно замерз. Точнее адреналин и боль отступили, и я смог более масштабно ощутить свое тело. И весь мой опыт, и интуиция в один голос вопили: к утру я окоченею, а если нет, то к обеду уже точно. Промокшему до нитки под ночным ноябрьским небом мне не выжить. Даже Джону Рэмбо нужен был костерок, для согрева, что уже говорить об меня. От осознания своей беспомощности пришла ярость, не та, что рождается в бою застилая сознание, а холодная отрешённая, словно гидравлический пресс или сомнет, или вытолкнет вперед. Сдаваться просто так я не собирался, помру, но зато в борьбе. Не ожидала, в голову забрела мысль, что в любой другой ситуации была бы, нещадно гоним ее здоровыми собратьями. А ведь люди всего в десятке метров от меня, на ведьминой поляне.

Я полу боком, стоная от боли, пополз в сторону канавы, медленно еле волоча за собой тело. Отчего-то вспомнился советский летчик, что восемнадцать суток со сломанными ногами полз к своим. Великого духа человек вот на кого мне надо ровняться. Трясущимися и закоченевшими руками обнимая скользкие балки я кое-как переполз на другой берег. Четко осознавая упаду в воду, умру. Вцепился пальцами в землю и, рвя руками подгнившую траву, тащил искалеченное тело вперед, помогая себе здоровой ногой. Не каких мыслей в голове только одна, ползти. В надежде, что ведьмин круг зациклен на активации при появлении человека. И что при встрече с хранителем он не пробьет мне голову топором.

— Эй, мужик ты чего, — послышалось откуда-то издалека.

Сил чтобы перевернуться уже не хватало я лишь захрипел. Кто-то ухватил меня за бок и перевернул, перед глазами невнятным пятном расплылась чья-то физиономия.

— Ты это, не помирая, мы тебя сейчас быстро до дому доставим, — вот и славно я-то уже было рассчитывал на удар топором промеж глаз.

Я почувствовал, как меня куда-то грузят, а затем повезут, нещадного трясся на колдобинах. Буду жить, а значит, мы еще посмотрим кто злодей, кто герой, а кто предатель.

Глава 14

Глава 14

За окном ветер усердно гнал поземку по ледяному насту в сторону оголившихся деревьев. И как по заказу среди зимней серости через полог туч пробился одинокий луч света. Не жесткий как из прожектора, а едва уловимый, словно надежда на скорый приход весны. Ты вроде знаешь, она обязательно придет, но до этого срока: ой, как долго и за время ожидания может случиться всякое.