Несколько минут в ухе журчал парад отзывов офицеров о готовности. Когда он закончился, капитан Фостер сказал:

— Итак, последний шаг, товарищи. Или мы выживем и отправимся творить историю, или сами станем таковой… Эх, хорошие слова. Напишете их мне на надгробии… Джимми, теперь ты у нас босс. Командуй.

— Четвёртая батарея, передаю координаты цели. Замедление подачи антиматерии на 2,96 секунды. Готовность! — протараторил командирским голосом канонир.

— Координаты получили. Замедление 2,96 секунды, ввод… Готовы.

— Девятая батарея, передаю координаты цели. Замедление подачи антиматерии…

Марк ничего не знал о принципе запуска ракет и даже представить себе не мог, когда же они будут запущены, но стиснул зубы и вцепился в подлокотники, как только прозвучала первая реплика канонира. Как оказалось, это весьма долгий процесс. Время тянулось медленно, а однотипные напряжённые фразы молотом отбивались в ушах Марка. И у него не проскочило ни единой мысли, о том, чтобы выключить динамики. Нет, он хотел знать и слышать каждую команду. Он хотел чувствовать, как зубастая пасть левиафана раскрывается.

— …Двадцатая батарея, получайте координаты цели. Замедление подачи антиматерии — 4,05 секунды…

Миновало несколько минут переговоров. Напряжение никак не хотело уходить: оно вцепилось острыми когтями не только в Марка, а в каждого человека, находившегося на борту «Колосса».

— … Цель получили. Даём замедление — 4,05 секунды… Есть готовность.

— Тридцать шестая батарея, даю координаты цели…

Марк не нашёл времени лучше для того, чтобы вспомнить прошедшие семьдесят суток жизни. Настоящей жизни. И правда, эти дни казались куда более яркими, чем те, что были до них. Хоть в них было мало хорошего, но они были настоящими. Настоящими воспоминаниями живого человека. Настолько мимолётными, что люди порой забывают их уникальность, их неповторимость. Воспоминания и были той единственной ценностью, которой Марк обладал. Теми отголосками ушедшего прошлого, что говорят тебе: «ты жил».