Та глянула искоса и, ополоснув руки под лейкой, села.

— Ого! Шампанское и суши, как в ресторане.

— На открытом воздухе приятнее, — сказал Илья. — Да еще в такой красивой обстановке. Надеюсь, репортеры не набегут. Только пить придется из горлышка.

Аккуратно открыл бутылочки, и чокнулись ими.

— За знакомство, — сказал Илья. — Вы очень приятная женщина, Тамара.

Та слегка порозовела, выпили. Тамара покачала головой:

— На редкость вкусное шампанское. Наверное, дорогое.

Попробовала суши. — Тоже очень вкусно.

— Прямо из Японии, — сказал Илья, — только там и делают настоящее.

Сидели, непринужденно болтая, допивали шампанское и смаковали суши. Тамара раскраснелась и выглядела очень привлекательной в мягком свете сумерек. Илья решился и сказал:

— Тамара, поехали к вам. Этот отель надоел до чертиков. Хочется домашнего уюта.

Хочется не только уюта, но говорить пока неловко. Тамара поглядела лукаво:

— А что, поехали. Особого комфорта не обещаю, у меня только одна кровать. Но есть и диван.

— Я вызову ховер, — с облегчением сказал Илья. — Все-таки у депутатов Всемирного конгресса есть привилегии.

Долетели быстро, ховер — не мувекс. Квартира оказалась маленькой, не чета его и Селины в Каскади-доме, но чистая и аккуратная. Гостиная с встроенной кухонькой и спальня с красиво застеленной кроватью.

— Ну вот, только одна, — пожаловалась Тамара, стоя рядом с Ильей.

— Это неважно, — сказал он. Уже не было сил терпеть, и обнял ее. Тамара слегка напряглась, но отодвигаться не стала. — Нам хватит. Я хочу тебя.

Обнял крепче и ощутил, как ее соски твердеют под тонкой блузкой — блаженное, почти забытое ощущение. Тамара задышала чаще:

— Только, Илья… я не хожу во дворцы наслаждений, и у меня нет прививки от беременности.

— Это тоже неважно, — сказал он, целуя ее…