– Гарин, тебе действительно есть что сказать по поводу Примы? – раздраженным тоном спросил командир «блох».

Юрий посмотрел поверх его плеча на товарищей. Норвежец многозначительно выставил большие пальцы вверх, довольно оскалившись.

– Да, есть, – твердо заверил Юрий. – Крайне важная информация.

– Что за такая информация, которую я ЕЩЕ не знаю про Приму?

Было видно, что для лейтенанта этот разговор не более чем формальность. Должно быть, Рэй и Боб умудрились хорошенько достать лейтенанта, потому он пытался как можно скорее избавиться от их внимания.

Что ж, придется пускать в ход козыри.

– Не мне тебе говорить, командир, что Прима та заноза, которая может погубить всех, – Гарин постарался быть убедительным. – На «тридцать третьей» его ждет сообщник, который поможет Лу стать еще сильнее и опаснее. Это точная информация, проверенная. Ты ведь понимаешь, как себя будет вести со всеми нами более сильный и опасный Прима?

Да, Юрий блефовал. Он понятия не имел что именно задумал Прима. Но, отцы-духовники, разве он был неправ? Разве можно сомневаться, что от Лу не стоило ждать ничего иного, кроме проблем?

Прежде, чем Амаранте ответил, Гарин продолжил:

– Но если ты дашь нам сделать все правильно, то мы сможем прижучить Лу так, что его мигом уберут с «Полыни». И командир узнает, что именно благодаря тебе покончено с криминалом на борту.

Он играл грубо, бил по слишком очевидным точкам. На секунду показалось, что Амаранте сбросит явную петлю, развернется и уйдет, не желая вмешиваться в опасное противостояние с Примой.

Но либо лейтенант действительно ничего не заметил, либо решил-таки дать своей карьере быстрый скачок.

– Допустим, я тебе верю, – на его худом лице нервно дернулась мышца. – Что ты от меня хочешь?

– Встречи с капитаном.

– Зачем? – удивился Амаранте.

– Чтобы все рассказать.

– Расскажи мне. Или ты мне не доверяешь?

«Конечно нет!» – чуть было не выпалил Юрия, но сказал другое:

– При всем уважении, в данном случае у капитана куда больше полномочий и возможностей. А нам понадобятся все ресурсы.

Лейтенант еще секунду ломался, пока, наконец не кивнул.