Выпустив несколько коротких очередей, я не попал и уже после этого, вернув режим одиночных, приник к окуляру прицела, продолжив вести огонь. Непростой ублюдок попался, можно, конечно, очередью не попасть, но так прицельно и на дистанцию даже не сто метров навряд ли. Обойдя разгорающийся грузовик, я оглядел ошалевших заложников, и обратился к ним.

— Я на вашей стороне, объяснять некогда, есть еще недобитый. Все ублюдки мертвы, никуда не уходите и сидите здесь, я вам помогу, когда разберусь с последним, — после чего, не дожидаясь ответов, бросился вдогонку убегавшему муру.

Догнать я его не смог, не смотря даже на то, что оставил свой рюкзак еще в кустах, но перед тем, как тот забежал в дом, отчетливо разглядел в его руке пистолет. Ну что же, один говорун хорошо, а двое лучше, тем более что этот похож на лидера отряда, да и умения не хилые у него имеются. Спрятавшись за углом так, чтобы тот меня не смог подстрелить, я проявился.

— Эй урод, — крикнул я ему, — у меня есть идея как оттянуть твою смерть.

— И как же, — поинтересовался он.

— Выходи поговорим, в бастион со мной прокатишься, поделишься сведениями нужными, поглядят что с тобой делать.

— Хер тебе, знаю я какая там судьба мура ждёт, хоть ты какую информацию выдай.

— Ну тогда я с подствольника сейчас тебе гранатку подкину и разговор окончен.

— Кидай хоть закидайся…

— Вот даже как, ты у нас оказывается не только сенс, но и типа телекинетика — поинтересовался я, — встречал вашего брата, ничего особенного.

Смысла продолжать беседу я уже не видел, мур был прожжённым и сказку о том, что за его информацию, ему дадут жить, есть не собирался. Когда я вышел из стены, мур растерялся на какие–то доли секунд, но тут же открыл шквальный огонь из какого–то мне незнакомого пистолета–пулемета, лишь вспахивая за мной стену. Я даже искренне улыбнулся, вспомнив аналогичную ситуацию, доставая из подсумка обычную гранату, после чего медленно продолжая улыбаться, отделил от неё чеку и бросил на пол.

Реакция мура была противоположенной той, что была у снайпера, он ухмыльнулся, скрестив руки на груди, дожидаясь взрыва. Когда пыль от взрыва осела, мур стоял на том же месте, показывая мне средний палец руки и лыбясь еще более отвратительно, чем в начале. Ну да, как и подозревал — щит и полная уверенность в себе, я перестал улыбаться, достал еще одну гранату, от которой так же на его глазах отделил чеку, но проявив, бросать не стал, а вытянул гранату, лежавшую на ладони, произнеся про себя «две тысячи двести двадцать два». Если такую фразу произносить обычным темпом, то это займёт около двух секунд или чуть больше, а запал у местных гранат колеблется от трех до четырех.