Мур озадачился, когда вместо ожидаемого им взрыва, боеприпас снова стал призрачным вместе с моей рукой, которая одним рывком миновала его щит, выпустив там гранату. Оседавшая пыль четко очерчивала границы его дара, формируя защитное поле в виде яйца вокруг него, но сейчас граната падала не с наружи, а внутри его защиты. За мгновенье до того, как содержимое внутри защитного поля превратилось в фарш, медленно сползавший вниз по его стенкам, я успел увидеть последнюю эмоцию мура и это было крайнее удивление, причем во всех смыслах. Сфера просуществовала еще секунды две, после чего то, что уже смутно походило на человека, с чавкающим звуком упало передо мной.

Тут все, произнес я мысленно и, не выходя из призрака, покинул дом, проявившись уже за забором. Даже издали я заметил, что некоторые из заложников проявляли активность, приглядевшись, у меня отлегло, активность не была похожа на действия зараженных, по крайней мере, еще ни разу не видел, чтобы те на себя надевали автомат и шарили по карманам погибших. Я, опустив автомат в землю, но при этом не ставя на предохранитель, направился в сторону заложников, которых было хорошо видно из–за все еще горящих машин.

Заметив меня, осматривавший одного из муров, направил ствол в мою сторону, при этом передернув затвор, я перешел в призрачное состояние, примирительно выставив руки перед собой, продолжая идти, он что–то прокричал и сделал выстрел мне под ноги, ясно, герой, придется решать эту проблему. Я продолжил идти, не смотря на его крики и предупреждения, за три шага до него, он открыл огонь сначала короткой очередью, а после зажал курок пока не высадил в мою сторону весь рожок. Я проявился уже в плотную к нему, с лёгкостью выдернув у него из рук автомат так, что он завалился увлекаемый ремнем.

— Они плохие, — произнес я, указывая на труп мура, — я хороший, — ткнув при этом пальцем в себя, — еще раз попытаешься стрелять в моём направлении, я даже убивать тебя не стану, просто развернусь и уйду, вы тут все и так мне жизнью обязаны.

Отобранный автомат я вручил обратно новому владельцу, после чего направился к педофилу. Подойдя к нему, я пнул разочаровано мертвое тело, лежавшее в скрюченном виде.

— Кто убил его? — развернувшись я задал вопрос заложникам.

— Никто, он сам сдох, падаль, — с отвращением произнесла одна из женщин, после чего, помедлив, добавила, — лежал, орал дергаясь, потом затих, ты ему яйца отстрелил, он кровью и истек.

— А че так быстро то? — спросил я удивлённо.

— Ты что, с физиологией не знаком? — уже с учительским тоном спорила та же дама, прижимая к себе ту самую девочку, что для утех отобрал Кепа.