Сентор Жул вел своих последних воинов в разверзшееся безумие ада. Тираниды продолжали пожирать мир, даже когда их убивали. Огромные конструкции из плоти выкачивали ресурсы планеты, пылая и сгорая. Захваченные врасплох посреди цикла поглощения, тиранидские корабли оказались не готовы к пришествию варп-шторма. Они падали с неба, охваченные пламенем. Питательные трубы переламывались и рушились с оглушительными влажными шлепками. Башни кишечника взрывались, падая, расплескивая по мертвой земле ядовитые цунами биологических жидкостей.

Земля лопалась под влиянием демонического вторжения. В зияющих трещинах мерцала раскаленная магма. Кипящая кровь поднималась из недр и сжигала чужацкие биоконструкты заживо. Горы черепов вырастали из провалов в камне. Вокруг костяной лестницы-колонны реальность искажалась сильнее всего, сама земля превращалась в кричащую плоть. Равнины кишели демонами, но легионы Кхорна по-прежнему маршировали по спиральной лестнице бесконечной процессией — вниз, в битву за Баал-Прим.

Тысячи меньших демонов сражались с тиранидскими тварями. Дьявольские клинки сталкивались с гиперэволюционировавшим симбиотическим оружием. Крики и вопли чудовищ разрывали воздух. Тираниды вели себя беспорядочно; разделенные с контролирующим их разумом, они вернулись к инстинктивному поведению, и потому открылись для влияния Кровавого бога. Они стали легкой добычей, многие вовсе утратили то, что заменяло им рассудок. Они действовали, не думая. Многие корчились в судорогах на земле.

В эту безумную битву ринулись последние Рыцари Крови. Они сорвали шлемы, открывая лица столь же чудовищные, как и у демонов, против которых сражались. Они пели песни смерти, вдыхая разреженный воздух. Они не делали различий между ксеносами и нерожденными, убивая все, до чего могло дотянуться их оружие.

Сентора Жула охватила ярость Кхорна. Исчезло надоедливое психическое давление чуждого разума, сменившись отчаянным желанием убивать. Он оглянулся на своих людей и хотел броситься на них, но устоял; он обратился к более чистому гневу внутри себя, отвергая демоническое влияние, рвущее его душу.

— Я не поддамся! Я чувствую гнев Сангвиния! Я чувствую священную силу его ярости! — взревел он.

Он прихлопнул мелкую тиранидскую гварь, раздавив ее, точно насекомое, уверенным движением шипастой сарды цепного меча. Кровопускатель выскочил ему навстречу, трепеща длинным черным языком и замахиваясь тяжелым бронзовым мечом, целя в голову. Клинок Жула встретил его оружие на полпути. Удерживая его, он поднял болтер и проделал в демонском отродье полдюжины дыр, пока неестественная плоть не поддалась и тварь не исчезла с гневным криком.