* * *

Сознание возвращалось неохотно, с трудом, с болью и тошнотой. Картинка долго не хотела проявляться, смазывалась, плыла, но неумолимо захватывала все пространство перед глазами. Когда она окончательно выстроилась из обрывков, деталей и мозаичных кубиков, дико заныло левое ухо. Рот почему-то не слушался хозяина, сам открывался в зевоте, опять слеплял разбитые губы. Ужасно ныло все тело, казалось, нет ни одного участка, здорового и целого. Мозг бурлил от прострелов и эха. Не сразу Треш распознал суть хаотичных мыслей, твердящих об одном: «Враг! Враг! Враг!»

Рядом стонали, ругались и кряхтели пленные товарищи, впереди стояли мутные фигуры, которые никак не желали фокусироваться. Треш, как и друзья стоявший на коленях, понял, что раскачивается, не в силах остановить тело, сконцентрировать взгляд на одном предмете. Желание было одно – завалиться и отлежаться. День, два, месяц. Даже не отлежаться и поспать, а умереть. Так сильно все болело.

Стучать в висках не перестало, а вот зрение прояснилось, когда кто-то в сером длинном халате приблизился и плеснул в лицо воды. Будто бензином обдали – так зажгло щеки и рот. Но пришла первая здравая мысль – это вода. На вкус и запах. «Но у воды нет запаха! Почему жжется? Может быть, попала на раны, вот и чешется, горит?!»

Сталкер разглядел стоящего перед собой противника. Вторая умная мысль озарила мозг: противник, потому что невредимый, стоит с оружием перед ним, раненым и связанным следопытом Пади. Кто это?

Треш напрягся, застонав от боли, поднял голову выше, посмотрел на незнакомца в сером одеянии. Плащ до пят, глубокий капюшон, седая бородка, посох. «Гля, это ж…!»

– Ты узнал меня? Вижу, что узнал.

– Док… Болот… ник?..

Губы не хотели шевелиться, язык вообще прилип к небу, глотка чесалась, даже изменение мимики приносило неприятные ощущения, как будто кожа слезла и обнажившаяся плоть зудела от насыпанного перца.

– Знаешь, а я задолбался бегать за тобой по пятам! Неуловимый мститель, твою мать!

– А что… забыл поздравить с днем рождения?

– Щенок!

Удар в грудь отозвался дикой болью во всем теле. Ребра и так в плачевном состоянии, а тут еще и мучитель с Больших Луж. Мышление сталкера нарушилось, но все же подкидывало какие-то здравые подсказки и заставляло язвить при ответах. Даже в этой убогой ситуации.

– Какой ты… Болотник? Ты чмо! Клон «Всевластия»… Иди Чащобой… Тебе место в яме…

Еще удар посохом. Взрыв в голове, вырвавшийся хрип.

– Слышь, ты, коряга старая? Не трожь его! – послышался голос рядом. Знакомый, но теперь с металлическим оттенком и злобой. Холод!