– Спасибо, Йоана. Спасибо тебе за все.

– Не благодари меня, темная владычица. Просто ответь на вопрос. – Пиромантка отстранилась и сжала мое предплечье. – Ты видела Вэнс?

– Да, – кивнула я, – если она и жива, то теперь надолго выпадет из игры.

– Отлично, – просияла Мария. – А теперь отправляйся, наведи порядок в Париже. Нельзя, чтобы наши усилия пропали втуне. И по возможности, постарайся не умереть до нашей новой встречи.

– И ты тоже.

Она поцеловала меня в щеку и стала взбираться вслед за Берниш на соседний корабль.

Мы с Ником молча смотрели друг на друга.

Земля уходила из-под ног. Центр гравитации сместился.

– Помню, как впервые встретил тебя. – Голос Ника звучал размеренно, спокойно. – В видении. Маленькая белокурая девочка на маковом поле. Так я разыскал тебя в тот день, много лет назад. Помню, как латал твою рану, оставленную полтергейстом. А ты просила не вышивать нелепых узоров.

У меня вырвался нервный смешок.

Настал черед моих признаний:

– Помню, как скучала по тебе каждый день. Гадала, куда ты делся. Не забыл ли девчушку с макового поля.

– Помню, как вновь нашел тебя.

Мой взгляд заволокло пеленой.

– Помню, как ты рассказал о своих чувствах к Зику. Помню, как хотела умереть, поскольку любила тебя больше всего на свете. – Наши пальцы переплелись. – Помню, как подумала: нет, нельзя умирать, ты ведь так счастлив, а я мечтаю до конца дней видеть тебя счастливым.

Мы никогда не обсуждали случившееся той ночью. Ник погладил меня по щеке.

– Помню, как тебя короновали на «Арене розы», – прошептал он, и его горячие слезы обожгли мое лицо. – Помню, как осознал, в какую потрясающую, отважную женщину ты выросла. И как мне повезло сражаться на твоей стороне. Быть твоим другом. Частью твоей жизни.

Ник стал моей плотью и кровью, потерять его – значит утратить половину души. Я плакала так горько, как не плакала с самого детства. В тени торгового судна мы исступленно обнимали друг друга, словно десять лет назад. Бледная Странница и Алый Взор. Две последние «Печати» распались.

Агент из Кале сопроводил нас на борт и спрятал в грузовом контейнере, пообещав вернуться, как только корабль причалит к берегам Франции. Скоро, слишком скоро раздался вой корабельной сирены – сигнал к отплытию. Устроившись подле Стража среди коробок и ящиков, я ждала. Старалась не думать о Нике и судне, увозившем его далеко-далеко.