Он ласково привлек меня к себе, упираясь подбородком в макушку. На меня вдруг нахлынуло осознание произошедшего. Я попыталась заговорить, но внезапно плотину прорвало. Вместо членораздельных звуков из горла вырывались сдавленные хрипы вперемешку с рыданиями. Слезы текли рекой. Ребра заныли, в висках стучало, вода вновь раздирала легкие. Ник дрожал всем телом. Мария гладила меня по спине, успокаивала как маленькую:

– Все хорошо, Пейдж. Все хорошо.

А я плакала и плакала, пока не впала в блаженное забытье.

Веки опять приоткрылись. Я лежала в кромешной темноте на тонком одеяле. В глаза словно насыпали песка, однако слух улавливал возбужденные голоса.

Руки и ноги покрывала мозаика бинтов. Кто-то успел извлечь все осколки. Снова провал, на сей раз вызванный снотворным. Впрочем, хватило его ненадолго. Очнулась я с более или менее ясной головой, но все еще под анестезией. Левая сторона туловища горела огнем.

Рядом изваянием застыл Арктур Мезартим.

– Ты идиотка, Пейдж Махоуни. – Его тон не предвещал ничего хорошего. – Упрямая, самонадеянная идиотка.

– Пора бы уже привыкнуть.

– Иногда ты превосходишь всякие ожидания.

Я только вздохнула.

– Думаю, Хилдред Вэнс с тобой согласится.

Не ему меня упрекать. Арктур и сам принимал весьма спорные решения. Он говорил, что война требует риска, а я поставила на кон свою жизнь.

– Прости, что тогда навела на тебя пушку.

– Хм.

Его взгляд смягчился. Преодолевая боль, я сжала его руку. Большой палец исследовал линию моих скул, огибая синяки и порезы. Во мраке архонта меня терзал страх, что мы никогда больше не увидимся, не коснемся друг друга. Только сейчас я поняла, насколько дорожу этими прикосновениями.

– Что они с тобой сделали?

От зловещего тона я вздрогнула и покачала головой.

– Отложим объяснения до лучших времен. Главное, со мной все в порядке.

На самом деле, конечно же, не в порядке. Только слепой этого не заметит. Меня трясло, как наркомана, лишенного дозы.