Готово. Теперь только я — и элитные машины, они же агенты Тёмных. Тело зацепило шрапнелью, голова всё ещё кровоточила, а левая рука повисла плетью, буквально отключаясь от тела. Нейропаралитеческая кислота, наверно, часть попала с осколками. Пройдёт, но со временем.

— Пришёл, — коротко протянули из темноты подсобки. В углу, подбрасывая в руке короткий дуговой клинок, сидела фигура неизвестного. Судя по голосу, она принадлежала женщине. — Семь лет назад ты не был таким настырным. Даже руку мне отдал…

— Ты… — процедил я, поднимая дробовик и нажимая на курок. Однако, Death Sender только щёлкнул, оповещая о пустом запасе. — Чёрт!

— Не дёргайся, — вздохнула старая знакомая. — Я слышала, ты хочешь поговорить с нами. Неужели наконец решил сменить сторону?

— Нет, — помотал я головой. — Дело не в этом. Мы должны прекратить бессмысленную вражду между разумными андроидами и людьми.

— Почему это? — удивлённо донеслось из темноты. — Что может быть важнее войны за выживание сильнейшего?

— Любовь, — прищурившись, произнёс я. — То, что равняет нас всех, вне зависимости от того, электронные мозги или живые.

— А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!

— Смейся, если хочешь. Но я серьёзен.

— Глупый человек, — резко перестала смеяться машина. — Я не позволю тебе принести столь разрушительные мысли к нашему главному ядру.

— Ты… Разве вы не едины?

— Мы сохраняем абсолютную индивидуальность, — вскочила фигура, покачивая своим оружием. Да, что-то такое говорила и Эмма. — А отдельные единицы сеть вообще не способна контролировать постоянно. Ты глупец, как и все вы, люди. В конце должна остаться только одна из рас. Нет смысла идти на компромиссы… Вы жадные до власти идиоты, сотворившие свою собственную немезиду.

В таком состоянии мне её не одолеть. Близкое расстояние, пустой дробовик. Разве что пистолет… Его пули точно пробьют обшивку этой твари, но мне просто не дадут его достать. Активировать боевой режим? Вариант. Но она почувствует, что со мной что-то не так. Рискую истечь кровью ещё до того, как доберусь до ядра. Оно близко, судя по помехам в нейроинтерфейсе. Отключу-ка я его вообще, только мешает.

— Всё ещё сражаешься за идею, — опустилась на моё плечо до боли знакомая рука. — Но уже — за свою собственную. Нет… Нашу идею, Джон.

— Эмма… — я потерял дар речи. Кажется, девушка пользовалась умной системой маскировки, поскольку её присутствие был абсолютно скрыто до последнего момента.

— Помнишь, Джон? — спросила Эмма, делая шаг вперёд, к замершей, словно изваяние, Тёмной. — У меня есть мечта. Что когда-нибудь ни ты, ни я не будем бояться. Не будем сражаться, не будем убивать. Будем жить в мире и спокойствии. Это такое простое, эгоистичное, человечное желание… И ты дал мне слово, что когда-нибудь та мечта сбудется.