Здесь ведь, по сути, нет ограничителей, кроме мировых весов. Сейчас они уничтожены, и де-факто люди могут жить так, как хотят. Высшие существа поддерживают порядок, стараясь не вмешиваться в политику. У них вообще внезапно появилась своя личная жизнь со своими проблемами и весельем. Почему миру надо всё это разрушать? Какие-то Судьи, бездна, желающая нас спасти… И при всём при этом люди всё равно умудряются резать друг друга.

Сколько осталось от человечества после событий пятилетней давности? Сорок процентов? Пятьдесят? От того, что было. И торговый союз всё равно захотел отхапать себе всё. Я никому не виню и никого не осуждаю, лишь выражаю свою собственную точку зрения. Какого ж чёрта мы не можем жить в мире и согласии, пусть и в шатких? Ладно, то лирика, лишь мои личные риторические вопросы, идущие в никуда. Может, Немезида поступила правильно, издав книги, описывающие мою историю. Нет, не так. Нашу историю, историю Хранителей и Совета. Богини, Армагеддона, Ликана, Анны… Всех нас.

Ночь окончательно вступила в свои права, когда я закончил ностальгировать.

— Пусть никто и никогда не полюбит тебя, да? — хмыкнул я, закрывая книгу. — Суровое проклятье, даже для Тёмного.

Не обращайте внимания, если вы не читали оригинал. Для нашего повествования моя фраза не имеет никакого значения. Идём дальше.

Путь до ресторана Розалин занял примерно полчаса, за которые я дважды отбросил любое желание вскрыть мешочек, полученный от Орфана. Чужие секреты мне ни к чему. Коль Эранда захочет — пожалуйста. Я в их дела до поры до времени не полезу.

Вывеска горела как обычно, людей правда прибавилось. Все столики, что удалось разглядеть через окна, были заняты, а парень в красной униформе на входе выглядел слегка запыхавшемся, если не сказать грубее. Вновь сдав свой плащ, я сразу же отправился к его коллеге внутри. Меня узнали и без лишних вопросов пропустили. Знакомая дверь под табличкой с номером три была открыта, потому я без проблем вошёл, тяжело вздохнув при открывшейся картине.

Эранда на моих глазах добивала из горла вторую бутылку, а в её взгляде давно пропала осмысленность. И всё-таки она меня узнала, икнула, затем кивнула, странным жестом указав на стул напротив. Присев, я выложил на стол свёрток, а под него — документ.

— Бла… Ик!..годарю… — произнесла женщина, забирая документ и взяв в руки мешочек. — Золото будет доставлено наличными к тебе в комнату…

— Ты в порядке? — спросил я. — Выглядишь неважно.

— Мягко сказано, — хмыкнула и вновь икнула Эранда. — Хочешь узнать, что там внутри?