– Наверное, чтобы досадить вам? – тихо ответила она, ненавидя себя за свое отступничество. Следовало остаться на месте, стоять до последнего, а Нелли вместо демонстрации воли и ложного бесстрашия, выказала свою слабость. Вот и стало необходимо сказать или же сделать хотя бы что-то для того, чтобы вернуть себе былую уверенность.

Догмар на это никак не отреагировал, не сменился в лице, что только пугало Нелли.

– А знаешь что, Нелли… Нелли… Нелли… – он вдруг стал повторять ее имя, растягивая гласные и меняя интонации голоса. В то же время, с каждым словом, он склонял голову то вправо, то влево, тем самым рассматривая ее с разных ракурсов. – А мне нравится называть тебя по имени, – делая важное для себя открытие, заметил догмар. А Нелли подумала: он псих. Настоящий. Либо просто ее разыгрывает. – Так вот что, Нелли, – мужчина вновь поймал ее взгляд, – знаешь ли ты, что раньше ты совсем меня не интересовала? Мне было абсолютно все равно кто ты, где ты, зачем, когда и как ты там жила.

– Именно поэтому вы преследовали меня на протяжении всех этих месяцев? – Она постаралась скрыть теперь хроническое волнение.

– Ах, если бы я только знал, как ты мучилась… я бы быстро избавил тебя от страданий, – догмар склонил голову. – Но ты меня не дослушала. Так вот, Нелли, ты была мне неинтересна ровно до тех пор, пока не связалась с этими грязными belua ferus. – В ее сознании что-то щелкнуло. Belua ferus.

Услышав знакомые слова, шестеренки в голове заработали с удвоенной скоростью. Она вспомнила текст из рукописи, лежавшей в комнате Александра.

Все это время, внимательно за ней наблюдавший, догмар вдруг расхохотался, что ее передернуло.

– Все же он не сошел с ума, соображает, – слегка успокоившись, проговорил мужчина. – Они не рассказали тебе, не так ли? Не рассказали, кем являются?

Нет, не рассказали. И Нелли отчего-то испытала раздражение. Почувствовала себя жалкой, глупой, и все это вдобавок к чувству полнейшего бессилия.

– Конечно, они умолчали, – внезапно посерьезнев, догмар прищурил глаза – ее начинали нервировать его эмоциональные горки. – Ты же никчемная, человек. А они не любят людей. – Отправив руки в карманы черных брюк, он наклонился к ней. – И мы, между прочим, тоже.

По всей видимости, догмары никого не любили, кроме себя любимых.

– А потому мне вдвойне интересно узнать, почему они оставили тебя в живых. Не навредили, значит, доверяют, что очень странно – ferus никому не доверяют. Но все же не во всем, что… уже не странно. – Догмар улыбнулся, тогда как рядом с ней тяжело задышали – она давно чувствовала напряжение, исходившее от Зойла. – Чем же ты ценна для них? Может, полезна? Почему ferus не подкорректировали твою память? Они же любят гипнозы и прочую лабуду с подчинением сознания. Всегда любили… Ты же все помнишь? – Он пристально в нее вгляделся. – Помнишь, – сказал утвердительно. – Я вижу понимание в твоих глазах.