Мужик от неожиданности всхрюкнул, словно всамделишный поросёнок. Даже чуть было не подпрыгнул на месте. Обернувшись, он озадаченно уставился на меня маленькими, заплывшими жиром глазками. Я ощутил добротный запах перегара, пота, и чего-то сального с тонкими ниточками блевотины. Он вообще моется? Нельзя ж так себя запускать…

— Если у тебя есть вопросы, ты можешь обсудить их со мной, — вкрадчиво произнёс я.

— Вадик, — выдохнула Мария, глядя на меня удивлённо. Кажется, старый Вадик настолько дерзко никогда бы не поступил.

Клим дёрнулся, пытаясь вырвать плечо из моих пальцев. Но я держал крепко. У жирнича ничего не получалось.

— Отпусти, щенок! — прошипел он, злобно сверкая глазками, — Или я…

Он в очередной раз дёрнулся, сильнее прежнего. В этот момент я и разжал пальцы. Клим отлетел назад, испуганно сверкая глазками и размахивая руками. Его пузо, торчащее из-под майки, дёргалось в разные стороны, пытаясь поймать центр тяжести. На секунду мне даже показалось, что Клим сейчас шлепнется на задницу. И лопнет, забрызгав коридор жиром.

Но тот чудом удержался на ногах. На нас он смотрел с бессильной злобой, сжимая кулаки.

— С дамами так не положено разговаривать, — сухо произнёс я, — Запомни это.

— Через неделю истекает срок договора арены, — произнёс свинёнок, сверкая глазками, — Знаете, на таких мягких условиях для я больше не намерен его продлять! Я назначу справедливую цену! Да-да! Рыночную справедливую цену! И только попробуйте не заплатить! Вылетите из моей квартиры, как пробка из бутылки всем своим благородным клоповником!

Он рассмеялся, довольный своей «шуткой», развернулся и затопал по лестнице вниз. Хозяин мира.

Мария без сил привалилась спиной к стене. Пакеты выпали из её рук.

— Зря… — тихо произнесла она слабым голосом, — Сынок, зря ты ему грубил… Я бы уж лучше как-нибудь перетерпела…

— Он в любом случае пошёл бы на обострение. Я не могу позволить такое отношение к тебе, — я поднял пакеты с продуктами с пола и отнёс их в прихожую. Стилизованная цифра семь на пакетах и фраза под ней «Всё будет хорошо!» внушали оптимизм.

На самом деле нет.

Вернулся назад в коридор. Обнял Марию, начал успокаивающе гладить её по спине.

Леди Вышнегорская держалась спокойно, контролируя свои эмоции.

— Я знаю, что делать, — спокойно произнёс я.

— Что? — удивлённо покосилась на меня Мария.

— Собирать вещи, — сказал я, — На следующей неделе мы переезжаем. Или даже раньше.

— В смысле?