В воздухе витал лёгкий запах гари. Мария на моих глазах стряхнула с тарелки в мусорное ведро горстку пепла. Полагаю, это и есть письмо? Точнее то, что от него осталось.

Мария сожгла последнюю зацепку, оставшуюся у меня о Дмитрии Вышнегорском. Или практически сожгла. Что она спрятала за спину? Может быть уцелевшую часть письма?

— Зачем? — тихо спросил я.

Мария не ответила. Лишь упрямо сжала губы и посмотрела мне в глаза. В глубине её зрачков я увидел непреклонную решимость. Какую совершенно не ожидал от этой женщины, измученной страданиями и потерями.

— Ты ведь прочитала то, что там было написано? — спросил я. И сам себе ответил, — Прочитала. Иначе бы не сожгла письмо…

Глава 7. Самый сложный противник

Глава 7. Самый сложный противник

— Ты тайком украла письмо? — тихо спросил я. Она ничего не ответила. Лишь стыдливо отвела глаза.

Может быть письмо случайно выпало у меня из кармана, пока я нагибался за пакетами? Или высунулось краешком. А Мария, движимая любопытством, быстренько вытащила его при помощи духовки. Возможно решила, что это любовное письмо от девочки. Ох уж это женское любопытство.

А потом прочитала и… Мария в прошлом потеряла мужа. И очень боится за дочерей и приёмного сына. В итоге инстинкт гиперопеки толкнул её на этот поступок… уничтожить опасность для семьи!

— Это было послание от отца. Его последняя предсмертная воля. Которую он хотел передать мне.

— Прости… — прошептала Мария. В её глазах блестели слёзы. Я видел печаль, вину… а ещё страх. Очень сильный страх, — Я боюсь потерять тебя и девочек… знаю, ты возненавидишь меня за этот поступок… Не буду оправдываться, прощения мне нет… Я ужасна… худшая мать… Но не могу поступить иначе!

Я заберу пепел. Может быть получится из него восстановить письмо? Я помню, как лорд Мортис починил сломанный Эйкой стул из обломков. Может быть с сожжённым письмом также получится?

Правда, есть нюансы. При сгорании из объекта испаряются все органические соединения и растворяются в воздухе. Воздух, я очевидно, принести преподавателю не смогу. Но может, стоит попытаться принести хотя бы пепел?

Нет, мне лучше сосредоточиться на предмете, который Мария прячет за спиной. Наверняка она не успела полностью сжечь письмо.

Я решительно шагнул в ее сторону.

— Не смей подходить! — приказала она. В её голосе сквозь вину звучала решимость.

Вот она какая настоящая леди Вышнегорская. Страх за сына помог ей вспомнить себя настоящую, благородную и властную аристократку. Такой она мне нравится гораздо больше.