— Что за запах? — в комнату вошла Мария, слегка шевеля ноздрями, — Ты тут огурцы солёные ел?

Я пожал плечами.

— Наверное соседи, — я указал на приоткрытое окно, — Расконсервировали запасы.

— На удивление приятные запахи у запасов… я бы даже сказала очень приятные, — на лице у Марии появилось удивленно-довольное выражение, — Наверняка ручная засолка. Обязательно при встрече рецепт спрошу.

Надо будет ее обязательно угостить парцеядом… если она, конечно, изменит своё поведение. Пока что над ней в моих глазах весит табличка «Предатель». И снять её будет ой как не просто. Но сначала надо вызволить Парца из плена.

Жаль, что дед засел в другом измерении накрепко. А у меня нет нужных инструментов для его спасения. Пока по крайней мере нет.

Утром ещё до завтрака Мария снова попыталась обниматься. Я мягко, но решительно отстранил её.

— Вадик… — в её глазах мелькнуло удивление и непонимание.

— Прости, но нет, — я покачал головой, — Тебе более нет доверия. А людей, которым не доверяя, я к себе близко не подпускаю.

— Вадик… — она сделала ко мне робкий шаг, — Пожалуйста… Мне это нужно…

— Расскажи мне, что прочитала в письме, — сказал я, глядя на неё равнодушно, — Без утайки. Я разумный человек и глупостей делать не буду. Врать или недоговаривать не советую. Я смогу различить твою ложь.

Мария молча отвела глаза и отступила.

— То, что ты сделала, это неприемлемо. Возможно, у нас есть шанс восстановить честное имя рода. А ты разом ставишь на этой возможности крест.

Ноль реакции.

У-у-у… всё с ней понятно. Что же она там в письме такое прочитала? Мария не казалась мне человеком, способным на подобный поступок — не дать сыну узнать последнюю волю погибшего отца. Благородная леди, а взяла и спёрла письмо… Настолько боится за сына, что хочет знать все о его жизни до последней мелочи?

В послании явно было написано нечто из ряда вон… Ничего, думаю, со временем я её расколю. Как и в случае со Стивом Лэрдом, применю акупунктуру и сделаю реакцию организма на раздражители более чувствительной. Мария не сможет соврать так, чтобы я не заметил.

Между нами теперь словно установился незримый барьер. Марию дистанция между нами терзала сильнее, чем меня. Точнее, меня она совсем не терзала. Леди Вышнегорская, вы мне всё расскажите, хотите вы того или нет. И очень скоро.

Школьный день прошел на удивление спокойно. Никто не пытался меня убить, вызвать на бой или ещё какую подставу устроить. Даже Геныча и того не трогали. Хотя это только потому, что он все время рядом со мной находился.

Кажется наша с Эйкой грозная слава служила неплохим таким щитом. Акане-Краснова и Сабуров отныне считались самой отмороженной и непредсказуемой парочкой всего курса. Меня это более чем устраивало.