– Сегодня людей здесь нет. Оставайся здесь. Сегодня ты от них здесь спрятан.

– Удур! Мне надо спрятаться от них не на сегодня! Мне вообще надо спрятаться! Мне надо, чтобы меня не нашли никогда!

Странно, но в безразличных глазах клота Гнатов вдруг разглядел что-то похожее на скрытую насмешку. Причем насмешку угрожающую.

– Люди реки и люди суши вместе. Мы едим одну рыбу. Мы пьем одну воду. Мы убиваем врагов вместе. Люди реки готовы спрятать тебя так, как прячут своих людей. Даже кости людей реки нельзя найти. Мы прячем хорошо. Ты хочешь, чтобы мы тебя спрятали так, чтобы тебя никто не нашел? Никогда не нашел?

– Удур, я же сказал – спрячь! Хочу! Мне надо отлежаться. И нужна твоя помощь!

– Пойдем, тебе поможет земля.

– Какая еще в задницу земля?!

– Сегодня она сильна. Сегодня она умеет прятать. Тебя никто не найдет. Никогда.

Из-за туч выглянула луна. Перед Гнатовым без малейшего шума расступилась стена тростника, открывая маленькую круглую полянку. Посреди нее возвышался странный постамент, сделанный из переплетенных стеблей того же тростника. Со всех сторон на полянку выходили мрачные клоты, в воздухе запульсировал чарующий ритм, будто где-то вдалеке поет церковный хор.

Удур подтолкнул Гнатова в спину:

– Иди, земля ждет.

Эпилог

Эпилог

Ключи бывают разные. Маленькие для шкатулок и символические гиганты для ворот городов. Магнитные и электронные, из простого железа и серебряные, а то и золотые. Для уличных ворот и для внутренних дверей. Очень много разных ключей бывает – все перечислить невозможно.

Но такой ключ был один – он остался последний.

Когда-то их было много, целых четырнадцать штук. Созданы они были в те времена, когда на Земле первые земноводные робко пытались осваивать сушу. В огромных болотах накапливался торф, чтобы в будущем превратиться в сырье для угольной промышленности, а меж гигантских папоротников летали метровые стрекозы.

В мангровых зарослях жили гигантские примитивные слизни. Эволюция отняла у этих созданий твердый скелет, взамен подарив прочную кожу. Но, увы, недостаточно прочную. Раз в год слизни вынуждены были покидать свои гнезда и уходить в море – там они размножались. И там их поджидали ракоскорпионы и хищные рыбы, для которых кожа не преграда.

У слизней не было когтей, клыков или прочной раковины, а прочная кожа от морских агрессоров не спасала. Они были настолько хрупкие, что даже не оставили качественных останков для будущих палеонтологов – в их телах не было ничего, что могло бы достойно окаменеть и пережить несколько геологических эпох. Они были обречены на вымирание.