– И как ты это себе представляешь? Я постарался, чтобы у каждого стражника был с собой твой портрет, а теперь лично проведу тебя мимо них? Да меня никто не поймёт!

Я удивился:

– А ты думал, что я так и буду сидеть на Поле Битвы? Нет, мне нужно в Приют. Я постарел, сам на себя непохож. Ты ведь не сразу узнал меня сейчас.

– Шрамы!

Я невозмутимо продолжил:

– Лицо я скрою, так что провести нас двоих не должно быть сложно.

Агост простонал:

– Двоих? Девушку? – ухватившись рукой за лоб, он несколько мгновений ожесточённо тёр его ладонью. Затем глухо сказал: – Старший, не буду скрывать. Теперь я уже не главный в этом лагере. Шесть дней, как сюда прибыли люди сына Сарефа. Половина людей в лагере подчиняется не мне. Это Сиод, подчинённый Самума взял на себя ношу оскорбления Саул. Никто и никогда не вёл себя так, как мы на чужих землях, на чужом Поле Битвы. У него же на руках был приказ нашего главы, Предводителя Итефа, найти тело Сарефа любой ценой, даже если Тамим придётся бросить вызов Саул. И потому Нараш вынужден был проглотить это. Вывести тебя мимо людей Сиода? Как ты себе такое представляешь? – Выпалив это, Агост замолчал. Но спустя вдох, под моим взглядом снова выдавил из себя. – Старший.

Я безразлично пожал плечами:

– Придумай. Почему это должен делать я? Это тебе ведь нужно вернуться с мечом Сарефа, не мне?

Агост не сводил с меня немигающего взгляда, на его скулах снова то надувались, то исчезали желваки. Я хмыкнул, и сам отвёл взгляд, не собираясь играть в эту глупую игру. Обвёл взглядом палатку и наткнулся на два портрета. Парень со шрамами на лице и девушка. Хмыкнул. Кто бы ни рисовал их, он явно видел Рейку лишь мельком, потому что…

Вдруг раздался тихий голос Рейки:

– Сюда идёт этот, противный Серпет. Один.

Агост вздрогнул, поняв, что мы с ним в палатке не одни, оглянулся, конечно, не обнаружив Рейки.

Я же скользнул ко входу, бросив на ходу:

– Молчать. Ни звука, Агост. Замри на месте, – впрочем, через миг изменил приказ. – Нет. Не так. Отошли его прочь, займи каким-нибудь делом.

Выглядывать в щель, ловя взглядом Серпета и пытаясь подчинить себе один из его Указов у меня не было времени. Поэтому я замер чуть в стороне, там, где на меня не наткнутся, глядя поверх головы белого, как молоко Агоста. Мгновение и рука легла поверх амулета Креода Саул, делая меня таким же невидимым, как и Рейка.

Следом я выкинул из головы все мысли, чтобы не выдать себя остатками злости к Серпету.

Здесь никого нет, кроме хозяина палатки.

Перед самым пологом Серпет замер, негромко спросил: