Гавал тоже всё верно понял:

– Отправляться как люди Даргела опасно. Это здесь такая байка сойдёт, но там можно сильно облажаться с подобной глупостью. Да и имя это слишком уж легко получается из имени разыскиваемого Леграда.

Рейка снова подалась вперёд, жадно спросила:

– А какие слухи вообще ходят об этом Леграде снаружи Поля Битвы?

Все трое передо мной переглянулись, за всех ответил Кирт:

– Везде висят его портреты. Причём двух разных людей, – повернувшись, спросил. – Вы видели их, господин?

Я хмыкнул, но, похоже, Кирт меня не так понял. Покосившись по сторонам, он негромко сказал:

– Один портрет очень похож, а на втором немолодое лицо исполосовано шрамами.

Я невольно потёр шрам над бровью, хотя ничего и не ощутил под маской. Все трое снова переглянулись. Кирт принялся перечислять всё то, в чём меня обвиняли Тамим, Рейка слушала, охая, но меня интересовало другое. Меня интересовали слухи обо мне вне Вольного Приюта. Я всё ещё думал о тех стражниках поместья Домара, что бегают по землям Саул и отлично понимают, что я мастер Указов. На этот вопрос Кирт скривился:

– Господин, тут скорее ищут не Леграда, а стражу.

Я похолодел и пересросил:

– Кого ищут?

Кирт ткнул себя в грудь, затем нахмурившегося Гавала:

– Стражников Ясеня. Домар сбежал из Ясеня.

Лишь хмыкнул, услышав это. Это я знал и без Кирта. Домар мне сам говорил о своих планах. Но Кирт на этом не остановился:

– И прихватил с собой печать Врат, гархов выкормыш.

Рейка выдохнула:

– Ого!

Кирт помедлил, оглядывая её, и кивнул:

– Да, госпожа.