И, конечно, здесь было больше двух десятков замерших людей. При виде меня кое-кто вздрогнул, кто-то попятился. Я рявкнул:

– Всем молчать, всем стоять на месте! Это приказ вашего господина!

Обернувшись к Гавалу, я спросил:

– Здесь все?

Он сглотнул, выдавил из себя:

– Нет, господин. Вы же помните, у нас были посторонние, те, кого мы забрали в Ясене, те, кого вы…

Я оборвал его:

– Хватит тянуть, к делу!

– Нет, господин, – повторил Гавал. – Я решил, что будет лучше разделить людей. Они слишком задерживали нас и вызывали слишком много внимания. Я выделил семерых людей, которые и должны были собрать всех своих родных в одном месте, чтобы не стать вам обузой, – заметив мой взгляд, Гавал быстро прохрипел. – И, конечно же, ждать вас, господин!

Я потёр бровь, вновь не ощутив под маской шрама, спохватившись, втянул в себя духовную силу. Семеро? Помню плохо, но разве это не вообще все из моих людей, у кого нашлись родные, о которых они беспокоились? Трое подходили ко мне, говоря о Ясене, ещё четверо после него.

Интересно, как это Гавал сумел такое провернуть? Едва ли не прямо нарушил приказ, а Верность над ним едва-едва загорается сейчас… Глупость. Мне ли не знать, после Бирока Оплёванного, как это можно сделать? Гавал же сказал: «Задерживали, мешали и прочее». Легко провернул, с его-то опытом жизни у Домара. Тем более, он стал сильней с тех пор, как я наложил на него Указ.

Сдерживаясь, уточнил:

– Всё?

– Ещё один ушёл на рынок, заодно слушать, что вообще нового говорят.

Я буркнул:

– Вот уж сегодня он наслушается, – обернулся к наёмникам, приказал. – Соберитесь все ближе ко мне.

Быстрым шагом двинулся в центр склада, Рейка и Зотар шли за мной всего в шаге позади.

Остановившись, я оглядел наёмников. Кто-то был бледен, кто-то кривился, встречая мой взгляд, кто-то опускал глаза. Тут и там вспыхивали символы в Указах. У кого-то ярче, у кого-то слабей. А у кого-то и не вспыхивали. Это давало надежду.

Я тяжело вздохнул, собираясь с мыслями, потёр дёргающуюся бровь. Наконец громко произнёс:

– Какая для вас разница, как вы приносили мне верность? На артефакте Древних или по мановению моей руки?