— Хорошо, — сказал Манфред. — Не могу сказать, что мне нравится, когда нарушается естественный порядок вещей, но Ганс оказал мне сегодня огромную услугу, и ради чести своей я прослежу, чтобы его наградили, а не наказали.

— Что это была за услуга, мой господин? Смягчит ли она Гроссвальда?

— Гроссвальд, — человек непредсказуемого нрава. — Манфред не договорил, криво улыбнувшись. — Мы так привыкли к этим созданиям за зиму, что я думаю о нем, как о человеке. Ганс и его крэнки налетели на стены в тот момент, когда защитники смотрели только за проломом, сбросили оттуда лучников, а затем взяли штурмом главную башню и сокровищницу!

— Герр, — сказал Дитрих, охваченный дурными предчувствиями, — а их видели?

— Издалека несколько человек в лагере, я так думаю. Я наказал крэнкам не слишком-то высовываться, естественно, насколько им позволяет их честь. Лучники на стенах, конечно, разглядели нападавших хорошо, как и солдат из надвратной башни, сидевший в meurtriere.[197] Его крэнки прикончили раньше, чем он успел вылить кипящее масло на наши головы, спася тем самым многих от смерти и страшных увечий. Люди Фалькенштайна подумали, что демон, повелитель их господина, наконец-то явился по его душу. Наружность крэнков посеяла панику нам на пользу. Небылицы появятся, но этому уже не помешаешь, и потом, возможно, люди сочтут, что демоны были не наши, а Фалькенштайна.

— В этом есть нечто поэтическое, — согласился Дитрих, — он так долго использовал легенды, чтобы напугать других, а теперь они обернулись против него. Змей укусил собственного заклинателя.

Манфред засмеялся и отхлебнул вина из кубка, который был наполовину заполнен застывшей смолой, чтобы придать напитку сладковатый аромат.

— Крэнк, который нес гром-глину — его звали Герд, — показал себя с самой лучшей стороны. Он подлетел ночью к основанию воротной башни, прилепил к ней заряд, а наутро зажег его в тот самый момент, когда Габсбурги открыли огонь из своих pots de fer, чтобы всем показалось, будто именно они нанесли такой урон. Представляешь, как удивился капитан герцога! Герд воспользовался устройством для передачи голоса на расстояние. Пресвятая Богородица, казалось, будто он приказал глине, и та подчинилась! Дитрих, готов поклясться на своем мече, что грань между искусным ремеслом и демонической силой тоньше волоса. Ганс повел своих соратников в главную башню на поиски серебра Габсбургов, убивая или раня всех, кто оказался на его пути. По ступеням лестницы текли реки крови — хотя большинство защитников и бежали при одном виде крэнков.