Я сжал его шею сильнее, отчётливо ощущая под ладонью острый кадык и вспотевшую скользкую кожу.

— Где сейчас делегация? — повторил я. — В каком зале? Как туда попасть? Это последний раз, когда я тебя о чём-то спрашиваю.

Зифас прикрыл глаза.

— Ты меня всё равно убьёшь, а я и так умираю, мне всё равно. Я не предатель своего народа.

Я отпустил Зифаса и поднялся.

— Ты самый настоящий предатель и гнить тебе в яме как предателю. Ты предал своего вождя, канцелярская крыса. Но раз ты не намерен ничего рассказывать, тогда я поспрашиваю у горгуна. Он ещё не умирает и ему не всё равно. С тобой мы закончили.

Старик открыл глаза, покосился на убитые тела, раскиданные по камере, затем посмотрел на Сьюн и перевёл взгляд на меня.

— Кто ты? Кто ты такой?

— Тот, кто тебя убьёт.

Убивать его не пришлось.

Дрожь предсмертной агонии пронеслась по его телу. Предчувствуя скорую гибель, старик вдруг зашептал, уставившись в потолок камеры:

— Прими меня в свои небесные палаты, великий Абелайо… и не наказывай… прошу, не наказывай. Я не предатель, видят боги. Я не предавал вождя. Видят боги… они всё видят… Дуивель мне как сын, я никогда не желал ему смерти, лишь хотел, чтобы он передумал… я его преданный слуга, а он поистине великий вождь… столь благородный, что порой…

Зифас сглотнул, с хрипом вдохнул побольше воздуха и зашептал быстрее:

— Он столь благородный, что порой совершает ошибки. Мир с магами — глупая ошибка. Она приведёт нас к гибели. Дуивель не желает знаться с Нимандом, потому что он лишил нас страны и обрёк на скитания. Вождь настроен на временный мир с магами, но это ли не ошибка, великий Абелайо? Сейчас… в такие времена… нет лучшей доли, чем схорониться под крылом сильнейшего, и это Ниманд… прости меня, о великий, за мои суждения, но позволь Пилигриму заставить Дуивеля поменять своё решение… пусть сегодня вождь передумает… пусть сегодня Дуивель поймёт, что мир с магами — ошибка, потому что они уже проиграли… пусть их делегация погибнет в страшных му… му…

На полуслове он смолк и замер.

Заведующий Канцелярией умер, но благодаря его исповеди картина с заговором в стане полумагов стала проясняться.

Значит, не Дуивель сотрудничает с Нимандом, а Пилигрим. Дуивель же, наоборот, настроен на временное объединение усилий в борьбе с врагом.

Ураганы лишили полумагов собственной земли и обрекли их на скитание. Понятное дело, что Дуивель считает унижением договариваться с тем, кто это устроил, но Пилигрим намерен заставить вождя поменять решение и сделать то, что нужно. Для начала — отказать магам в мире, уничтожить делегацию и примкнуть к Ниманду, отдав ему всё своё войско.