Кстати. Одну демонстрацию я им уже провёл. Пока я толкал пафосные речи, я по очереди подходил к каждому из них и выдёргивал душу, делая её видимой для остальных. Это произвело нужное впечатление, но не до конца. Нужен был, как говорили в известном фильме: удар и потом катарсис. Это я им обеспечу.

Раздался звонок, я достал трубку.

— Белецкий? — мрачно спросила меня одна из подручных Алисы, ведьмочка Флора Лисина. — У нас здесь всё готово, а главное — массовка на подходе. Так что начинай, а я сваливаю.

— Стоять. А телепорт?

— Да точно, — вздохнула чернявая ведьма. — А потом сваливаю.

Ей очень сильно не хотелось во всём этом участвовать, но Алиса не могла светиться, её же на совещания правительства стали таскать, мало ли, вдруг случится удивительное — невероятное и кто-то из присутствующих запомнит её ауру.

Миг и мы оказались на руинах Кровавого Храма, где уже велись строительные работы, в попытках его восстановить. Ну это им не повезло, да и никогда не повезёт. Одно хорошее дело они сделали, успели возвести над огромной площадкой, что-то вроде второго яруса, куда мы и поместили всех нами захваченных больших боссов-барбосов.

— Здесь, — сказал я. — Там, где больше ста лет назад, мой предок и учитель, уничтожил всю царскую семейку, включая прислугу, я вам продемонстрирую свои возможности.

В России формально запрещены частные военные кампании, но про «Штрауса», к примеру, слышали все. Однако они работают за пределами нашей страны, поэтому про них рассказывают. Но вот про тех, кто окружал сейчас Кровавый Храм, не говорят никому, потому что — правильно. Они нужные для решения внутренних проблем. Структуры МВД и даже госбезопасности при всей их лояльности, хоть как-то ограничены законом, эти же… эти же ничем. Это тупо наёмники. Большинство, иностранцы. Да так и удобнее даже. Это нашим здесь жить, а эти-то. Постреляют и уедут. Правда, не все. И я к этому приложу немного усилий.

И вот эти люди сейчас окружали Кровавый Храм, чтобы освободить представителей правящей элитки. Я ухмыльнулся и подал знак рукой. Выскочившая из-за моей спины выхватила одного из наёмников и притащила ко мне. Я достал свой византийский кинжал, с рукояткой из костей последнего российского императора и начал обряд Воплощённой Смерти.

Вспороть жертву от живота до горла, произнести заклинание, вылить зелье в рану и, пожалуйста. Меня больше нет, а есть Смерть, которая носилась по площадке за наёмниками и убивала, убивала, убивала. Никто не мог уйти, потому что нельзя убежать от смерти.

А сидящие наверху, можно сказать, в партере, члены российского правящего класса, зверски потея, наблюдали за тем как гибнут, от рук гигантской мрачной фигуры те, кто должен был их спасти. Почти все они обгадились, а у одного случился сердечный приступ, с трудом, но откачать успели, и у двоих резко изменилась причёска, то есть один поседел, а другой окончательно облысел. Когда всё кончилось и я без чувств должен был рухнуть на землю, то всё та же Флора Лисина переместила меня в мой дом, на окраине Горного района, а Стас, изображая меня, прочёл назидательную лекцию, о том как следует и как не следует вести себя с некромантами. Небольшую, секунд на десять, но очень доходчивую. Можно сказать, что они все прониклись.