— Ага. Ещё раз спасибо, друг.

И серое чудище-уёбище исчезло.

— Таких друзей, за хуй, да в музей, — буркнул я, быстро натянул штаны и пошёл вниз, в ближайший санузел.

Когда я просравшись и проссавшись спустился в гостиную, то обнаружил там почти идиллическую картину — Арина лупит сковородкой Светку, а та довольно хохочет и называет её мамой.

— Чего случилось-то? — спросил я.

Марселлинн смутилась и спрятала сковородку за спину. Забавно, но раньше, она бы попыталась запустить её в меня.

— С хахалем своим пыталась сношаться в нашей комнате! — возмущённо сообщила возлюбленная моя жена.

— А чего? — взвилась недовольная девчонка. — В подвале пытались, туда папка завалился, в моей комнате Ника чуть маги не затоптали… Никакой жизни!

— Ни половой, ни общественной, — кивнул я. — Светочка, запомни. Совокупляться или у себя или у него. А за тот случай, ты извини, но это издержки жития в некромантском доме. Ладно. Это всё лирика. Любимая, есть что-то срочное?

— До хуя, — угрюмо отозвалась любимая. — Во-первых, тебя просил забежать Елагин. Выработать совместную стратегию, как магам теперь общаться с правительством. Ну, так он сказал. Во-вторых, Матеуш, решил какую-то вашу проблему. А в-третьих, здесь шлялась одна из Алискиных подстилок, которая просила, чтобы ты обязательно рыжую навестил.

— Подстилки подождут, — отмахнулся я. — Елагин тоже. Что там у Пражского Музалона?

— Я не поняла, — пожала плечами любимая. — Он, восстановил какое-то древнее заклинание или разработал своё, но Архимаг аж позеленел, когда это услышал.

— Отлично, — сказал я. — Найди Ольку, скажи чтобы готовился лететь в Прагу. Да, стоп. И позови Никитоса. Но можешь уступить это право Свете.

Женщины фыркнули и разошлись в разные стороны.

— Мда. Удачное место для изоляции Венатореса выбрали маги прошлого, — проворчал я.

Я, Матеуш Пражский, Катя, магистр Хорхе, а также примкнувший к нам Галактион Ласкарис, стояли на небольшой возвышенности, а под нами простирался перуанский город Пуно.

— Сто тридцать тысяч жителей, центр провинции и сельскохозяйственного региона, — щегольнула Катя, познаниями из интернета. — Не назвать глухим местом.

— Только мой учитель убил его в 1660 году, — проворчал магистр Хорхе. — За восемь лет до того, как тут основали хоть какое-то поселение.

— Ладно, — махнул рукой я. — Хорошо что не на плато Наско оставили, болезного.

Можно говорить что угодно, но тёмной южноамериканской ночью, здесь было тихо и спокойно. Вот послезавтра да, тишины не получилось бы. Я не знаю как принято в Латинской Америке отмечать Новый год, но вряд ли тихими посиделками по домам.