– Не об этом ли дядька Упырь говорил, когда сказал, что они себе сокровищ насобирали? Получается на небе вампира моча, навоз и блевотина? – засмеялась она.

– Они за твоей сумой не бегут, они от нее бегут всю жизнь, – отрезвил ее Дьявол. – Вампир для тебя и человека знамение богатства, а ты – знамение бедности! Вампир не только от сумы твоей бежит, он от тебя бежит. Постарайся понять: сама сума – поясок, который обращен содержанием в землю, которую убивали. Ты без ума сидела на убитом вампире и раздавала выше перечисленное: навоз, мочу, блевотину, хвори и проклятия. А вампир свою суму с умом раздаривал, и содержание ее было другим: деньги, дорогие украшения, квартиры, машины, здоровье и благословение, последнюю рубаху…

– Неужели все это ради денег? А зачем, если ими насладиться нельзя?

– Ну почему… Ты же думаешь о многом, и однажды понимаешь: нет у тебя ничего – и сразу кровь. А вампир думает о нищете своей, и однажды понимает: все есть – и сразу радость. А понимаете вы, как только вокруг себя посмотрели. Нашла ты копейку – у тебя большая радость, он потерял копейку – у него огромное горе. Сума одно, а жизнь противоположное.

– Глупость какая! Неужели надо убивать себя, чтобы всю жизнь чувствовать себя нищим и видеть богатым?

– Глупость не глупость, а чужой Бог именно так и думает, когда собирается светить на все времена, – мудро заметил Борзеевич. – Была такая история: как-то раз богатый человек встретил Спасителя. И земля у него была, и счастье у него было. Но захотелось ему жизни вечной, как у того вампира. И спросил он: могу я таким же стать? И сказал вампир: нет! Сначала откажись от всего, что у тебя есть и полюби меня, потом станешь как я, ибо невозможно вампиру быть вампиром, если у него хоть что-то есть свое, потому что я – как Бог, у которого нет земли, нет имущества, только чужое!

Но! Любому человеку в голову не приходит судить Спасителя, который ворует осленка у хозяина на глазах, и чистоплюи ему отвечают: «Господу надо!» – как человек осудил бы человека. С одной стороны, бессовестной идеологией один вампир объясняет другому, как мертв и глуп человек, не имея Бога перед глазами. Ешь его, пей, ограбь – если Бог, все позволено, все простят.

Я не знаю, о каком Боге Спаситель говорил, – скорее всего, в его представление Бог-Отец был такой же, как Он Сам. И поклонялся Он вампиру, который снял с Него одну одежду и заменил другой.

Дьявол – не бездомный, не убогий, не калека. Весь мир ему принадлежит. Он не бегает за царствами, и не трутень, жнет и сеет в земле своей. Это человеку кажется, что Дьявол вроде бы не трудится – лежал камень сотни лет, и будет лежать, но лишь для человека он камень, Дьяволу плоть. Что ему со своей плотью делать? Кромсать себя всякий раз, как человеку показалось, будто он убыл куда, чтобы видел он, что Дьявол удивительное существо? Мог бы просто посмотреть вокруг, сколько живой плоти плодится и размножается. И было бы больше, если бы человеку не мнилось, что жизнь вокруг – угроза ему.