– Все правильно, проклятому – бедность и угрозу пришельцам: мол, вот что вас ждет, если станете помогать человеку в беде! Не Дух, Маня, отпускает тебя в дорогу с таким добром, вампир и не более, – поучительно заметил Дьявол. – Но крестит огнем и в духе. А вампиру ложат только доброе и сокровенные молитвы.

– А еще я видела на дне колодца, когда стрелами сердце протыкала, или чуть в стороне двух девушек и обожженную собаку. Они умирали, а вампиры смеялись, – вспомнила Манька. – Они, в самом деле их убивали? Это они мне?! В суму?! На моей… – «душе» Манька почему-то сказать не смогла. Секунду другую подбирала нужное слово. – Это на стороне господа, который паразитирует на моей земле?! И сон мой… тоже настоящий? Это они не просто так, это они с умом? Для меня?

– А ты думала вампиры шутят? – улыбнулся Дьявол. – Конец света только так умеют отодвинуть – молитвами на костях. Они любому в глотку воткнут самую дорогую кость, и будут получать удовольствие. Такие вот у них пироги! Но, знаешь ли, человеку такой Бог удобнее оказался, чем Дьявол с его нравоучениями, – с некоторым разочарованием произнес он, погрузившись в раздумья. – И, Маня, должна помнить, когда будешь суму разбирать, что Баба Яга собирала ее над пространством, а сума от вампиров в тебе, – предупредил он. – Сути это не меняет, но найти сложнее, и еще хуже от этого. Ты у нас такая же изрытая пещерами, как были избы. Избы легко бы избавились от добра Бабы Яги, если бы умели в себе пространство смотреть. А собрать ее легко – астральные образования становятся заряженными положительно, или отрицательно, и притягиваются на другую сторону. Так черти угождают в темницу, а человек зависим от бессознательности ближнего. Убрать ее трудно, но натренированная мышца легко раздвигает горизонты.

Усевшись на камень и сложив ноги в позу лотоса. Манька медитировала больше двух часов. Когда что-то из сумы находило на нее, ощущения были такими же, как у объекта. Свою землю вампиры не жалели.

Чего жалеть, если болезнь на другом конце?!

Вот почему вампиры не стали ее убить: они прекрасно понимали, что убийца на челе вампира – то же Проклятие, вылезет – не сотрешь. Все зло на себя должно было исходить от нее самой и в сознании.

– Так я в Аду такими же муками человека держу, – отрезвил ее Дьявол, настраивая на болезнь. – Конечно, мыться не заставляю. Зачем, если вся мерзость уходит с человеком? Но, если хочешь по-доброму расстаться, верни мне землю в целости и сохранности. Сколько получила, столько и верни – ни больше, ни меньше, а проценты за нее я получу, когда землю соберу в том месте, где тебя не станет. Человек не может нарастить ментальный план или отрезать от него кусок, даже если потеряет ногу или руку, земли у него останется столько, сколько было, но голов у нее, вместо себя любимого, бывает много. Я свою землю не продаю, не закладываю, не вымениваю, и тебе не советую.