– А чем Проклятие отличается от Зова, – поинтересовался Иван. – Я чисто теоретически…

– Проклятие приказывает вампиру ненавидеть проклятого. И не только вампиру, всем. Даже самому проклятому. Зов наоборот, приказывает любить.

– И что? Ну, приказали, мало ли что они там скажут!

– Э, брат, ты не понимаешь. В заклятиях такая боль, от которой человек лез бы на стенку. И у этой боли нет порога, когда человек уходит в Небытие. Там режут людей, животных, ломают черепа, травят, жгут, выставляют оргазм… Вот представь, человеку сломали череп – и он потерял сознание. А чтобы убрать приказ, нужно поднять эту боль, вытерпеть ее от начала и до конца, оставаясь в сознании, и понять, что от тебя хотели… Это, брат, такая наука, которая и мне не по зубам. Человека стирают. Человеку дают новое имя и новую голову. Если у человека есть ум, то уж и не знаю, кому говорить спасибо, что вампир пока обходит его стороной! Представьте, – Валимир уже обращался ко всем, – у меня денег в кармане ни гроша, а я миллионы в уме на благотворительность раздаю. И так живенько! Мне сложнее заставить себя осознать, что денег в кармане у меня нет. А у барракуды что на лице? Ох, какая душа у нее широкая, да щедрая, да богатая! У меня никогда не получалось думать о себе, что я нищ, гол и раздет, как когда думаю о себе, что я богат, счастлив, щедр. Но ведь я в это время понимаю, что это не так! А мысли мои где? Они не в уме, они во всем, что я делаю и вижу. А у вампира что? Он в уме нищ, гол и раздет – за копейку удавится, а жизнь у него другая! И что видят люди у меня? Нет у меня за душой ни гроша! И получается, осознание приходит, и не ранит его, как меня мое. Я убит, я раздавлен, а он весел, он счастлив. Кто-то скажет: он богат, а этот беден, или: он убит своей бедностью, или: он радуется своему богатству – а помнить разве не должен человек, что он богат или беден?

– Или был-был у человека талант, вдруг раз, и пропал. Или жил-жил человек, раз, и повесился, – проговорил Виткас печально, думая о чем-то о своем.

Все замолчали, вспоминая случаи из жизни. У каждого нашелся пример. И вдруг Сеня оживился.

– Тогда нам надо понять, что у нас в голове от Дьявола, что от вампира, а что от нас самих, а что приходит от того же вампира или проклятого. И когда мы поймем, что от Дьявола, мы сможем сказать: «Здравствуй, Отче, а я тебя вижу!» – Лицо у Сени загорелось и покрылось румянцем. – Я вот, например, про окно догадался. Просто так, пощупал, мягко, и сразу понял, как будто меня водой облили! Водой! А Бог разве не живую воду на человека льет?