– Наверное, это было там, где я колодец вернула в естественное состояние, – предположила Манька. – Только там народ часто бывает, поэтому она в другое место перебралась. Мне другое интересно, почему Дракон оказался изгоем? Разве он не должен Благодетельницу охранять?

– Ну, бывает такое, что вампир на вампира поднимается, здоровая конкуренция – двигатель прогресса. И тот побеждает, чьи драконы сильнее.

На третьем ковре вдруг снова появляется добрый молодец, не забытый героиней ковровой трагедии, чтобы упросить ее уговорить дракона послужить ему и Благодетельнице, которая в это время наблюдает за избушкой на курьих ножках со своею свитой из кустов. Но девушка оказывается не так проста: раздевает она добра-молодца, прикладывает к его сердцу крест, а потом еще для надежности протыкает осиновым колом, выносит мертвое его тело и бросает под ноги Благодетельнице, которой ничего не остается, как с этим телом убраться восвояси. А на последнем рисунке, в углу, эта же девушка ткет ковер, роняя горькие слезы.

– Это баба Яга о себе поплакалась? – разочарованно выдавила Манька.

– Теперь ты знаешь, откуда взялся огонь неугасимый и избы на курьих ногах.

– Не знаю, – не согласилась она. – То есть знаю только, откуда Баба Яга узнала про вампиров и железо, но откуда взялось полено и изба? И дракон вызывает много вопросов. Что за зверь такой, что все части тела ядовиты и против человека настроены?

– Ну, тогда еще много об этом было литературных произведений. Посидела, подумала и решила, что лучше вампиром стать, но душу-то сгубила и не вернешь уже, чтобы сгубить, как положено. И стала она по белу свету собирать разные безделицы и налаживать контакты с нужными Благодетелями…

– Да уж, в народной памяти Баба Яга именно такой персонаж – и хороший, и плохой. Половина говорит одно, половина другое. Не буду портить ей репутацию, – решила Манька, свернула все три ковра и бросила их в огонь.

– На тебя добра не напасешься! – проворчал Дьявол. – Откуда добру взяться, если у тебя копеечка к копеечке не прикладывается?! Не было бы вампира, так и произведений искусства не осталось бы. Взять икону Йесиной Матушки. Столько лет хранят ее в подземелье, за пуленепробиваемым стеклом, при температуре и влажности, которая даже от дыхания кодируется, а попади она в твои руки, пропал бы шедевр!

– Эта та икона, на которую все помолились и Золотой Орден повернул вспять?

– Она самая…

– Странная история… Почему же в другое время вороги иконы не пугались? От крепостнического рабства икона не бунтовала, и против греха оказалась бессильна.