– Мань, – голос прозвучал таким тоном, когда Дьявол совсем любви к ней не испытывал. – Пойми, оборотни будут охотиться на тебя. Вампир им руки развяжет… Ну так стань сама охотником, зря мы с тобой столько готовились, каждый день по лесу бегали и прыгали? А вдруг тебе повезет? Разве нечего тебе защищать? А земля? А избы? А правда твоя? Кто-то собирался задорого сложить голову, ну так сложи задорого! Они, конечно, численным превосходством возьмут, зато умрешь, как герой, а я о тебе кому-нибудь поведаю.

Манька взвалила котомку за плечи. И тут же снова провалилась в снег по пояс.

– Ты сумасшедший! – сквозь зубы, процедила она.

– Я бы так о тебе подумал, – недовольно проворчал Дьявол, подставляя руку. – Поверь, даже вампиры искренне воют, когда оборотень прикладывается зубами! Редко, но бывает, когда вампиры между собой разбираются, что объектом охоты становится один из них, – он вытащил ее и поставил на твердое место, отряхивая с куртки снег.

Манька с неприязнью оттолкнула его. Самые страшные рассказы о Дьяволе подтверждались: падает она во все тяжкие все глубже и глубже, и мысленно уже готовилась сдаться на милость властям, содрогнувшись, когда представила, как ее насаживают на кол.

Но Дьявол не собирался сдаваться.

– Для вампира оборотень – идеальный слуга: не надо кормить, поить, выгуливать, дал денег, он о себе позаботится, позвал – и ластится у ног. Полнолуние – час оборотня, в это время они убивают хладнокровно и безжалостно.

– За всех положено наказание, просто не всех убийц могут найти.

Дьявол рассмеялся.

– А как же Баба Яга? Убила не одну сотню человек, а кто ее пожурил? А кто ищет почку человека, которая вдруг пропала? Кто ищет вампира, который взвалил на человека непосильную ношу, подтолкнув на самоубийство? Это по вампиру весь мир слезой умывается, а убийц человека искать никто не станет. Сходи на кладбище да посмотри, сколько там безымянных могил. Людей в таких могилах много больше, чем крестов над ними: привезли и свалили в яму, как мусор.

Манька осеклась. Хоть и ненавидела она Дьявола в этот момент, но он говорил то, что сама видела. Первым делом списывали на самоубийство, не получалось, начинали искать крайнего. Доводили дело до суда, а там оказывалось, что у крайнего железное алиби, о котором забыли упомянуть. Органы долго думали, что с этим делом делать, даже если свидетелей было пруд пруди, для властей недостаточность улик была на лицо. И пылилось это дело до закрытия, пока срок давности не закончится. С вампирами – все с точностью наоборот. Откуда у органов только силы брались, чтобы поднять на ноги все государство! Подозреваемые признавались даже в том, что о себе не подумали бы, да так быстро и горячо, что сразу становилось ясно, что преступники тоже люди, и совестливые – много добрых слов звучало в их адрес, когда удивленные родственники и знакомые пытались понять, как оступился человек.