В центре этой просторной комнаты, прямо напротив двери, в старом инвалидном кресле с железными колёсами сидел человек, или когда-то им был. Очень старый, высохший, с огромными складками на лице, словно кто-то высосал из него все соки, будто сама жизнь торопилась покинуть его увядающее тело. Но он всё ещё был жив. Нижняя половина его лица скрывалась за пластиковой маской, от которой шла тоненькая трубка к двум небольшим баллонам позади кресла. Старик сидел неподвижно и будто бы даже не дышал. На его ноги кто-то заботливо набросил тёплый ворсистый плед, а его руки с неестественной силой вцепились в подлокотники кресла, словно он пытался их оторвать. Но его глаза… даже сейчас, сквозь этот полумрак, я мог разглядеть его безумный взгляд и покрасневшие белки глаз, которые не моргая следили за нами. В них я смог различить все эмоции разом, я будто услышал безмолвный крик сквозь безмятежное пение сладкоголосой дивы на непонятном языке. Что здесь происходит?

Я быстро обернулся на Киру и заметил, что она тоже с изумлением рассматривает представшую перед нами картину, при этом продолжая морщиться от запаха. Я медленно перешагнул порог комнаты, направил ствол пистолета точно в старика и посветил фонариком прямо в его многословные глаза. Он даже не пошевелился и не моргнул. Может, он всё-таки мёртв? Или это та самая жизнь на синаптических блокираторах, которую он выбрал как замену смерти? Определённо, оно того не стоило. В этот момент справа от меня что-то щёлкнуло, и музыка затихла. Я повернулся на звук и заметил древнее музыкальное устройство, стоящее на комоде. Оно смотрело на нас широким металлическим горнилом, откуда теперь доносились лишь шипение и малозаметное потрескивание. Пока я пялился на диковинный аппарат, в левой части просторного зала открылась малозаметная в полутьме деревянная дверь, ведущая в соседнее помещение. Через неё в комнату вплыла приземистая и полная женская фигура, жизнерадостно напевающая под нос ту же странную песенку. Увидев нас, она остановилась, оцепенела на пару секунд, сжимая в руках круглый предмет с ручкой, сильно напоминающий обычную сковородку.

– Mon Dieu, что случилось? Кто вы? – раздался обеспокоенный женский голос.

Она говорила с бархатистым странным акцентом и использовала непонятные слова, похожие на те, что доносились из музыкальной коробки. Женщина сделала несколько шагов вперёд, чтобы оказаться в пределах света от тусклого пламени свечи, стоящей неподалёку на небольшом буфете. Одновременно с этим лучи наших фонариков метнулись в её сторону и перекрестились на лице женщины, ещё больше освещая неожиданную фигуру. Но она не испугалась, не убежала и даже не зажмурилась от яркого света, её глаза ярко отблёскивали в полутьме и пристально наблюдали за нами. Таинственным человеком оказалась пожилая женщина невысокого роста, склонная к полноте и с очень добродушным лицом, а свои сильно поседевшие волосы она аккуратно собирала в пучок на голове. Она укуталась в лёгкий однотонный халат, который красиво переливался перламутром на свету, а поверх него повязала фартук с нашитыми на него аппликациями различных овощей. На её ногах я смог разглядеть пушистые тёплые тапочки, а в руках она сжимала сковородку и маленькую тряпочку, которой протирала своё кухонное орудие, пока не заметила наше вторжение. Судя по домашней одежде, она жила в этом доме, а может, даже в этой квартире. Но кто она? Женщина разглядывала нас искренним непонимающим взглядом, но без особой опаски или сильного волнения.