Я был доволен собой и надеялся, что Вергилий прислушается к нашим словам. Я видел, как он менялся в лице после каждого моего аргумента, и с каким переменным успехом происходит его собственная борьба с убедительным шёпотом «Белого шума». Я с удовольствием наблюдал, как Сол довершает начатое, и терпеливо ждал окончательного решения Вергилия. Но он почему-то затих и с нарастающим ужасом смотрел куда-то сквозь меня, через правое плечо, где находился Сол, и меня это сильно насторожило.

– О чёрт… – только и смог произнести Вергилий.

И сразу острая стрела тревоги пронзила мой разум с такой силой, что заставила всё тело встрепенуться, как от удара молнии.

В своих яростных попытках что-то доказать Вергилию, обратить его на нашу сторону я настолько увлёкся процессом, настолько был поглощён безудержным желанием добиться победы, что совсем выпустил из своих внимательных рук нить реальности. Несомненно, я должен был понять, почувствовать приближение угрозы. Не знаю, каким образом, но должен был. Время вокруг меня будто остановилось, а реальность вздрогнула и замерла в тревожном ожидании. Я услышал своё тяжёлое дыхание, стук встревоженного сердца, как метроном отсчитывающего последние секунды до трагедии. Стук. Будто во сне я повернулся назад и увидел, как за спиной Сола неожиданно вырастает силуэт непримиримого защитника Системы, кого мы оставили лежать без сознания у входа в центральную часть города. Кира… разрушительница миров. Как она смогла так быстро прийти в себя, догнать нас и, вообще, откуда узнала, куда мы направляемся? Я мог бы задать Системе ещё тысячу вопросов, но какой в них теперь смысл? Я хотел бы предупредить Сола о надвигающейся опасности, но оказался слишком беспечен в самолюбовании. Он сам был настолько взбудоражен происходящим, что не заметил, как за его спину подобралась холодная рука смерти. Сол увидел наши испуганные взгляды и всё понял, но было уже слишком поздно. Стук. Кира посмотрела в мою сторону безжизненным и пустым взглядом, её глаза были до краёв наполнены молочной пеленой, а разум окончательно сдался под напором «Белого шума». Именно он пробудил её и привёл сюда. В руках Киры блеснул железный прут, покрытый толстым слоем ржавчины. Стук. Блеклой тенью её рука взвилась в воздухе, и самодельное орудие с небывалой лёгкостью пробило тело Сола в районе живота. Он даже не успел среагировать или закричать, а всё так же стоял и смотрел на меня, и даже немного улыбался, довольный тем, какую работу ему удалось проделать и какую жизнь прожить.

В беспамятстве и в отчаянии я закричал, но этот крик утонул в небывалой злобе, заполнившей меня до предела.