— Да, мне нравится, — ответил Вакарчук.

— Сколько комнат?

— Пять.

— Норм! Давай — за то, чтобы у нас всё было, и нам за это ничего не было!

Они чокнулись.

— Ну, ты понял — ты проиграл, да? Показать все выкладки?

— Нет, не надо. Признаю. Гораздо больше, чем десяток тысяч.

— Угу! Скачали, как миленькие, теперь должны фоткаться и отсылать селфи на сервер. Эсто-о-онский, — засмеялся чиновник. — Раньше и ночью тоже, но поднялся шум, скорректировали функцию.

— У тебя что, два года назад была инсайдерская информация?

— Причем тут инсайдерская? Задание на разработку. И я тебе всё рассказал тогда честно. Но ты не поверил.

— Да, такому не поверишь. Поэтому подумал, что ты что-то там напутал.

— В таких делах я ничего не путаю, даже когда бухой в ...

— А перспективы... Ну, этого ЦАКа?

— Его можно будет для чего угодно присобачить. Ну, ФСИН, может, подберет для контроля запрета на совершение определенных действий, проще говоря, ограничений по времени и месту. Или если политически обусловленный режим ЧП. Да мало ли. Кого угодно так можно будет пасти.

Они помолчали.

— Ну, в общем, с тебя, судя по твоей же декларации...

Он назвал сумму.

Вакарчук вздохнул и пошел к сейфу. Открыл, достал заранее подготовленный конверт, убедился, что названная сумма совпала с подсчитанной. И отдал Мячикову.

— Благодарствую. Угощайся, не стесняйся.

За неспешным разговором прошли три часа. Оба уже захмелели.