Шли часы, а Лыба так и не поднимался с кровати. Не было сил.

Жена, видимо, поехала по магазинам, как и сказала накануне. На весь день. Потом в кафе с подругами посидит. Сын — на тренировке, а потом тоже тусить будет с друзьями. Может, притащит сюда поздно вечером очередную шалаву — или сам у нее до завтра зависнет. Благо, суббота.

Ох... Что-то совсем-совсем хреново. Видно, траванулся. Хотя...

Лыба ощутил лихорадку. Она появилась не сразу, но нарастала довольно быстро.

И так же быстро стала нарастать одышка.

На подполковника нахлынула волна липкого страха.

Неужели ковид?

А если, как и Могильный, в ящик сыграть придется?

Лыба гнал от себя эти мысли.

Прошло еще полтора часа. Но не было сил даже встать. Пришлось смириться с тем, что посреди кровати стало мокро. Состояние подполковника заметно ухудшалось.

Он еле-еле взял телефон и, задыхаясь, вызвал скорую помощь.

А как им открыть?

Позвонил сыну, заказал ему к фитнес-центру такси...

Врач, весь укутанный в балахон, померил температуру и сатурацию.

Вердикт однозначный — срочно госпитализировать...

Уже когда подполковника спустя несколько часов вводили в медицинскую кому, чтобы подключить к аппарату ИВЛ, он вдруг вспомнил, что Савельев заявился к ним за день до смерти Стёпы. Хотя и до этого, и после долго не появлялся в «конторе». Когда стал уходить, надел куртку, подошел к Лыбе, они обменялись рукопожатиями. Потом Алексей сунул руки в карманы, неспешно дошел до Могильного, достал правую руку, пожал ему на прощание. Пошел к двери — и, чтобы ее открыть, взялся за ручку левой рукой. Когда Савельев ушел, Степан еще понюхал правую ладонь и насмешливо сказал: «Спиртом руку обработал. Боится поймать заразу».

От Лыбы, видимо, не боялся подхватить, а от Могильного боялся? Тогда этому никто из них не придал значения...

А если это не санитайзер, а яд, замаскированный под него? Специально отравил поодиночке, не сразу, чтобы не было «кучно». Поэтому Савельев помазал руку перед рукопожатием со Степаном, а когда с ним, Харитоном, надо было попрощаться — нет.

А вот теперь — и его самого черед настал. Если догадка верна.

Лыбу охватил дикий ужас. Меркнущее от медикаментов сознание отчаянно забилось, словно птица, попавшаяся в силки. Если так, то это — конец. Тюменского крамольника Омельченко и еще многих врагов государства так же убрали... Рукопожатие — и кердык. Правда, симптомы другие. Но что мешает химику несколько модифицировать активное вещество? О, дьявол... Влип... Теперь, значит, всё...